Бхагаван Раджниш - Путь один- в глубь себя

Здесь следует разобраться во многих вопросах. Свобода от страха не имеет никакого отношения к другому человеку. Мастер не может освободить ученика от страха, поскольку страх сидит внутри тебя, а мастер — снаружи.

, Самое большее, что может сделать мастер, — создать в тебе иллюзию свободы от страха. Но тогда этот мастер — не настоящий. Он может внушить тебе чувство, что страх исчез, но это будет лишь твое представление, верование. Извне можно внушить мужество и отвагу, но не бесстрашие.

Бесстрашие — это когда внутри тебя нет причин для страха. А если в душе ты чувствуешь, что тебе есть чего страшиться, но при этом изображаешь из себя человека сильного, ты смог собраться с духом, тогда это смелость. Смелый человек и трус не так уж сильно друг от друга отличаются. Трус не может скрыть свой страх, а смелому человеку это удается; вот и вся между ними разница. Тот, кого мы называем смелым, так же, как и трус, в глубине души испытывает страх; если трус поупражняется в некоторых техниках, он тоже может стать смелым.

Так что твой гуру может сделать из тебя смельчака, но бесстрашие достигается только изнутри. Его нельзя навязать снаружи. Это не пудра или лак для волос; это не косметика и не грим, это внутреннее переживание.

Под внутренним переживанием я понимаю следующее: бесстрашие не сможет в тебе родиться, пока оно не станет проявлением твоей внутренней сущности. В нас сидит страх, так как мы думаем, что мы — это наше тело, и не просто думаем, мы уверены, что мы — это тело. А тело поглотит земля, тело умрет, станет тленом — и этого никак не избежать. А если мы непременно исчезнем, если смерть неизбежна, откуда взяться бесстрашию? Сама мысль о старении, увядании заставляет нас трястись от страха. Кажется, что смерть еще так далеко, и все же она совсем рядом. Какая разница, наступит она через семь дней или через семьдесят лет? Она всегда, в каждую минуту рядом с тобой. Ничего ближе смерти для тебя нет. Осознание неизбежности смерти заставляет человека дрожать.

Так что мастер может принудить тебя забыть об этом, он может внушить тебе представление о том, что душа бессмертна, что ты никогда не умрешь, что никто и никогда не умирает. Даже если ты поймешь эту теорию, если примешь ее и согласишься с ней, все это лишь добавит тебе смелости, но не бесстрашия... ведь эту теорию преподнес тебе другой человек, это не твой собственный опыт. Тебе об этом рассказали. Не имеет значения, насколько ты поверил его словам, твое доверие не может быть полным. Полное доверие может случиться, только когда это твой собственный опыт. Так что пока ты не осознаешь и не испытаешь на опыте, что душа — бессмертна, бесстрашие с тобой не случится. Рядом с фальшивым мастером ты обретешь смелость, а рядом с настоящим в тебе впервые родится страх в истинном понимании этого слова.

Потому вполне возможно, что в тебе возникло ощущение страха, твой страх сгустился и обрел форму. Это непременно случается, так и должно быть, ведь все, что внутри тебя, все, что подавлялось, должно выйти и проявиться. Все, в чем ты себя обманывал, все твои защитные укрепления должны быть сметены. Ты должен открыться самому себе во всей своей наготе, и только после этого путешествие может продолжаться дальше. Тот, кто отправился на поиски истины, для начала должен осознать то, что не истинно; избравший скитания в мире реальности вначале должен разрушить все иллюзии.

Так что в моем присутствии исчезнет все, что ты насобирал вокруг себя для собственного утешения, развалятся все фальшивые истины, созданные тобою, осыплются все цветочки, которые ты на себя нацепил, ведь они не проросли изнутри тебя. И по мере того, как все это будет исчезать, твой страх будет расти. Не в моих интересах внушать тебе идею о бессмертии души. Вместо этого тебе придется посмотреть правде в глаза: твое тело постигнет смерть, ты умрешь, и от того, чем по-твоему ты являешься, не останется и следа. О том же, что останется, ты не знаешь ничего. Ты просто умрешь — тебя ждет полная и окончательная смерть. И ни идея о бессмертии души, ни какой-то мастер не смогут тебя спасти. Нет, тебя ничто не спасет: смерть присуща твоей природе.

Потому вначале нужно, чтобы углубилось твое осознание смерти, тогда усилится твой страх. Настанет момент, когда ты весь превратишься в страх, когда каждая клеточка твоего существа будет рыдать и сама станет этим рыданием. И когда ты увидишь, как огонь смерти пожирает каждую клетку твоего существа, как тебя поглотил погребальный костер, в это мгновение ты перестанешь отождествлять себя со своим телом, и тогда твой взор обратится к тому, что смерти неподвластно. Только переживание тотального страха приведет тебя к бесстрашию.

Жизнь — очень сложная штука. Тебе, наверное, покажутся странными мои слова о том, что бесстрашие ты сможешь обрести, только когда я глубоко окуну тебя в твой страх. Вот если бы я превратил тебя в смельчака, упрятал бы твой страх и украсил бы твою смерть разными узорами и бантиками, ты считал бы, что все это хорошо и правильно. Но я говорю тебе: «Смерть — твой друг, смерть — это дверь к существованию», я утешаю тебя: «Почему ты боишься? Ты никогда не умрешь, и прежде никогда не умирал». Мои слова ттскают твой слух, и, может, ты чувствуешь, что страха в тебе стало чуть меньше, и твоя дрожь стихает; но ты по-прежнему привязан к своему телу, потому что тебе неведомо, кто же ты есть на самом деле. Потому, когда я говорю, что ты бессмертен, ты соотносишь мои слова со всей той ложью, с которой отождествляешь самого себя; ты понимаешь меня так, что бессмертным будет твое «я». Эго не бессмертно. По существу, в мире нет ничего, что было бы столь наполнено смертью, как эго, как нет ничего более фальшивого и неистинного. Эго само по себе — смерть.

Так что поначалу я доведу тебя до состояния, когда страх поглотит тебя полностью. Ты почувствуешь, что стал воплощенным страхом. Сила и неистовство твоего страха станут настолько осязаемыми, что ты лишишься сна и покоя. Ты станешь вести свою прежнюю жизнь, но страх будет неотступно следовать за тобой. Повсюду тебе будет видеться смерть, будто весь мир готов расправиться с тобой, стереть тебя с лица земли. Будто ты оказался посреди бушующего океана, вокруг вздымаются волны, они накатываются на тебя и вот-вот готовы поглотить, а берега не видно, и куда ни бросишь взгляд — ни лодки, ни бревна, схватиться не за что, укрыться негде, и сколько ни кричи — никто тебя не услышит. Вокруг только бушующий океан; ты и смерть — и ничего больше! Такое глубинное постижение смерти приводит к трансформации, когда ты впервые выходишь из своего тела, и случается проблеск, на мгновение ты прикасаешься к своей душе.

Поначалу рядом с мастером ты будешь испытывать сильную боль — так проявятся муки отделения и твоя агония, достигшая пика. Лишь тогда родится то удовлетворение, то ощущение бессмертия, из которого возникает бесстрашие.