Дарья Лав - Сколько стоит мечта?

Н: — Понимаешь, они ведь приходят не только поглазеть на хорошеньких девушек, им нужно общение. Это мегаполис, в котором 90 % одиноких людей, и даже те, кто неодинок, заводят семьи, как правило, после 40, когда состоятся финансово. Здесь карьера важнее личных отношений, они отягощают, не дают двигаться вперед, да и попросту ни у кого нет на это времени. Но людям необходимо чувствовать себя нужными и делиться своими переживаниями, эмоциями и эту, пусть даже и иллюзию, мы им дарим.

Я: — То есть продаем?

Н: — Ну, давай назовем это их благодарностью за наше время и внимание. Ведь ты бы вряд ли стала тратить свое личное время, проводя вечер за обсуждением чужих проблем, при этом стараясь искренне поддерживать разговор, сочувствовать и сопереживать?

Я: — А на что тогда людям друзья?

Н: — Дело в том, что у них другой менталитет. Дружбы в том свете, что привыкли ее видеть мы, здесь просто не существует, каждый сам за себя. Это большая редкость и удача иметь настоящего друга здесь, в Штатах.

Я: — Получается, нужно изображать дружбу с незнакомым человеком?

Н: — Ну, в общем, да, только не совсем равноценную, их не интересуют твои дела, как и твоя жизнь в целом, все внимание должно быть направлено на них самих, они здесь отдыхают морально, заряжаются позитивными эмоциями и готовы за это платить. Кто-то даже по нескольку лет приходит исключительно к одной девушке, которая о его жизни знает даже больше, чем, вероятно, собственная мать.

Я: — Как-то все это странно и нелепо, по-моему.

Н: — Потому что ты мыслишь по-другому, в России бы вообще этого никто не понял, у нас другие ценности, здесь же все наоборот.

Теперь картина стала проясняться, и все, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Теперь стало понятно, почему все были настолько вымотаны и выжаты в конце смены так, что только оседающий в кармане заработок вызывал вымученную улыбку и осознание того, что вечер прошел не зря. Никогда раньше я не задумывалась о том, что эмоциональная нагрузка может утомлять гораздо сильнее физической, ведь никто не привык делиться радостью, как правило, чаще проблемами. И, хоть со временем я научилась отстраняться и как бы смотреть со стороны на чужие сложности, в обсуждении которых мне приходилось участвовать, ощущение того, что так или иначе пропускаешь их через себя, не покидало.

Со временем у меня получилось отложить некоторую сумму. Я отправила папе 2000 долларов банковским переводом. Меня переполняло чувство гордости и ощущение того, что я наконец вплотную подобралась к своей мечте, но сама работа радости не приносила, хотя некоторым она даже нравилась и у каждого были свои причины. Кому-то удавалось совмещать работу с учебой и таким образом ее оплачивать, кто-то целенаправленно копил на что-то необходимое, для кого-то это было единственным средством к существованию, кто-то помогал родителям или оплачивал няню для ребенка, но были и те, кому просто нравилось «нравиться», собирать восторженные взгляды, знакомиться с новыми людьми в надежде встретить свою судьбу. У меня была своя цель, но в то же время мне было интересно наблюдать за тем, как, кого и с какими целями затягивала эта работа, перерастающая со временем для многих в образ жизни. Бывало, с этой работы уходили: те, у кого появлялся постоянный молодой человек и был против такого заработка, либо те, кто шел учиться, потому что хотел иметь надежный тыл в виде основной профессии в силу недолговечности данной подработки, но тем не менее нередко они снова возвращались.

Было довольно сложно выдерживать полный рабочий день, работая тяжело и с самоотдачей за копейки, в то время как можно было за неделю, особо не перетруждаясь, заработать пару месячных окладов.

Но в Америке, вопреки всем мифам, никто не встречает в аэропорту с чемоданом денег и не выстилает «ковровую дорожку» из купюр, по которой ты идешь к осуществлению своей американской мечты, наоборот, там начинаешь познавать цену деньгам, людям, отношениям. И можно с уверенностью утверждать, что деньги, в зависимости от их количества, в отношении любого человека — это лакмусовая бумажка, которая весьма достоверно определяет его сущность. Мне часто приходилось видеть, как Америка с ее красивой жизнью и миллионами возможностей ломала людей, ломала отношения, выстроенные годами, зато она снимала с людей маски. Так например, разговор, который потряс меня до глубины души, я впоследствии слышала еще не раз, только уже в другом исполнении и с другими действующими лицами.

Девочка, с которой мы познакомились по дороге в клуб (правда, работала она в другом) так же, как и я, приехала на лето. То, какой она стала уже через месяц, не могло не удивить. Сначала мне нравилось то, что в ней было столько желания чего-то добиваться, радоваться всему, она была заразительно «живая», постоянно звонила своему парню, который остался в ее провинциальном российском городке. Потом все чаще стала замыкаться, нередко садилась в машину заплаканной, реже улыбалась.

Я: — Алина, у тебя что-то случилось?

А: — Да нет, все хорошо.

Я: — Чего тогда зареванная?

А: — Я просто приняла решение, что хочу здесь остаться.

Я: — Насовсем?

А: — Да, у меня может больше не быть такой возможности.

Я: — Но как же твой парень? Ты ему уже сказала?

А: — Сказала, поэтому и плачу. Мне жалко его, мы собирались пожениться, но что он может мне дать? Я еще учусь, он работает, но получает копейки. Сначала кричал на меня, а теперь говорит, что что-нибудь с собой сделает, если я не вернусь.

Я: — Но как ты здесь останешься, когда виза осенью заканчивается?

А: — Я думаю выйти замуж, чтобы сделать документы.

Я: — Но ты все-таки хорошо подумай.

А: — Да я подумала уже. Я все решила. Это мой шанс, я не могу его упустить.

Стоит ли осуждать? Сложный вопрос, каждый решает, как и где ему будет лучше жить, но здесь деньги выявили фальшь в отношениях, по крайней мере, с ее стороны.

Были и те, кто бросался в крайности, особенно часто это случалось с теми, для кого это были первые деньги, которые значительно превышали карманные расходы.

Как говорил Аристотель, «есть люди столь скупые, как если бы они собирались жить вечно, и столь расточительные, как если бы собирались умереть завтра».

«Вторых» среди нас было гораздо больше.

В основном это были необдуманные, дорогостоящие и, в общем, ненужные покупки. На сумочки и туфли из новых коллекций знаменитых мировых дизайнеров тратились все заработанные деньги. Коллекции становились прошлогодними, туфли снашивались, но иллюзия собственной принадлежности к миру богатых и успешных, видимо, для кого-то стоила затрат. В отличие от многочисленных персонажей, живущих сегодняшним днем и в свое удовольствие, не имеющих конкретных целей и даже не предпринимающих попыток их наметить, мне особо врезалась в память одна девушка. Она покупала одежду на распродаже, ей было абсолютно все равно, какой марки и коллекции, лишь бы подешевле. Она никогда не заказывала вместе с остальными еду во время ланча, предпочитая ненавязчиво попробовать у всех и всего по чуть-чуть, ездила исключительно на метро, приобретая абонемент на месяц, никуда не выходила и ничего на себя не тратила. Даже вместо квартиры снимала комнату, умудряясь ее делить еще с кем-то пополам. Ее главной целью, как она сама говорила, было накопить достаточное количество денег, лет до 30–35, чтобы потом вообще никогда не работать и ни в чем себе не отказывать. Наверное, достойно уважения, вот только с трудом верится, что эта привычка, ставшая уже образом жизни, в дальнейшем вдруг по щелчку прекратит действовать. Было бы очень интересно встретиться с ней на этом рубеже, чтобы узнать, что же из всего этого получилось.