Бхагван Раджниш - Передача лампы

Вы были обусловлены ненавидеть себя, осуждать себя, отвергать себя. „Во мне? И рай?“

Поэтому с самого начала отрицание. Вы никогда не идете внутрь».

Попробуйте. Я не мешаю вам… если вы нашли свой рай, вы по-прежнему сможете ходить в рестораны, в этом нет вреда, вы по-прежнему сможете ходить в кино, вы по-прежнему сможете ходить в казино, в этом нет вреда. И вы нигде не будете чувствовать скуки.

В американской тюрьме, в каждой из пяти тюрем, тюремщики рано или поздно приходили в замешательство от того, что я так легко все воспринимаю. Они говорили мне: «Ты не кажешься обеспокоенным. Вне всякого сомнения, правительство хочет унизить тебя, но тебя это не унижает, ты получаешь удовольствие».

Я отвечал: «Все это не имеет значения. Я это я, где бы я ни был — в тюрьме или во дворце. Я не меняюсь. Мое внутреннее пространство остается неизменным. Никто не может унизить меня. Никто не может сделать меня несчастным».

На самом деле, произошло как раз обратное. Когда я покинул первую тюрьму, где я пробыл дольше всего, в глазах у тюремщика стояли слезы. Он сказал: «Мы будем скучать по тебе. Я бы хотел, чтобы ты остался с нами. Ты изменил весь дух тюрьмы».

Я был в больничном отделении, и большую часть времени я проводил в комнате сестры или в комнате доктора. Все руководство тюрьмы приходило и задавало вопросы. И главная сестра сказала мне: «Такого никогда не бывало. Эти большие люди, высокое начальство, они никогда не приходят. Раз в месяц они заходят на пару минут. А теперь тюремщик приходит шесть раз в день, доктор приходит, все приходят, у всех есть духовные проблемы, и ты организовал школу».

Одной сестре было очень интересно: она получила степень магистра гуманитарных наук по философии. Она сказала: «Это мой первый шанс поговорить с кем-то, кто поймет мои проблемы. Я не могу поговорить ни с кем в этой тюрьме. После того как я получила степень магистра гуманитарных наук, я устроилась сюда и начала работать сестрой. Я не могу сказать, ни что я знаю, ни какие у меня вопросы. Ты первый человек». Она даже не брала выходных, она продолжала приходить.

Они были так довольны, что я был с ними постоянно в течение трех дней… они всегда будут помнить. Они вырезали мои фото из газет и взяли у меня автограф с датой, чтобы сохранить на память.

Я спросил: «Вы проделываете это и с другими заключенными?»

Они ответили: «Мы не можем представить тебя в качестве заключенного. Мы можем представить тебя только в качестве нашего гостя».

Дело не в том, где вы находитесь. Дело в том, знаете вы себя или нет. Если знаете, то любое место — рай. Если не знаете, то любое место — ад, и рано или поздно обязательно возникнет скука.

Так что, меняя место, вы не сможете избежать скуки, она будет следовать за вами как тень. Только меняя свое сознание, вы можете избавиться от самой возможности скуки.

Именно твой вопрос напомнил мне о том, что да, я два месяца не выходил. Я даже не думал об этом. Я прихожу увидеть вас и порадоваться с вами, а потом ухожу и остаюсь в своей комнате — просто собой. Мне не нужно открывать сумки и открывать книги. Обезьяна мертва.

Ошо, почему люди везде, куда бы мы ни направились, прослушивают наши телефоны? Они ищут духовного руководства по дешевке?

Безусловно. Пусть они его получат. Нам нечего скрывать. Они могут прийти, и побыть здесь, и насладиться, но — бедные! — они стесняются прийти, поэтому подслушивают.

Так что, когда звонишь, добавь к своему разговору несколько духовных штучек для подслушивающих!

Ошо, горячий любовник — это нечто, но горячий мастер — это действительно нечто! Что ты на это скажешь?

Это очень сложный вопрос. Гита поняла его. Это нечто, потому что здесь никогда не было горячих мастеров. Это тотально новое переживание. Горячие любовники были всегда, но горячие любовники очень быстро остывают. На них нельзя рассчитывать.

Но горячий мастер — это горячий мастер.

На самом деле, я должен постоянно охлаждаться с помощью кондиционера!

Ошо, каждый раз, когда ты говоришь о транформации страсти в сострадание, что-то начинает происходить в моем сердце, но я до сих пор не понимаю, что это значит.

Не мог бы ты мне еще раз это объяснить?

Энергия, называемая страстью, всегда предназначена кому-то. Она собственническая, и, так как она собственническая, она уродлива. Трансформировать страсть в сострадание означает, что ваша энергия любви не предназначена никому конкретно; это ваш аромат, это ваше присутствие, это то, какой вы есть. Она не направленная, не ограниченная. Это сияние, и, кто бы ни приблизился, он будет чувствовать вашу любовь — она не-собственническая.

Собственническая любовь — это противоречие по определению, потому что собственничество означает, что вы превращаете другого человека в вещь. Только вещами можно владеть, не людьми. Только вещь может принадлежать, не человек.

Ключевое качество человека, которое отличает его от вещи, — его свобода, а владение, принадлежность разрушает свободу.

Так что, с одной стороны, вы думаете, что любите человека, с другой стороны, разрушаете саму его сущность.

Сострадание — это освобождение любви из тисков собственничества. Тогда любовь — мягкое свечение, ненаправленное, безадресное. Вы просто изливаете ее, потому что вы так полны ею. Но это не вопрос мышления.

Страсть должна пройти через весь процесс медитации, чтобы стать состраданием. Медитация уберет все собственничество, владение, ревность и оставит только чистую сущность, самый аромат любви.

Только человек, глубоко укорененный в медитации, может быть сострадательным.

Поэтому, когда я говорю: превратите свою страсть в сострадание, — я говорю: пусть ваша энергия с помощью медитации очищается от всего того мусора, который в ней есть. Позвольте ей стать ароматом, доступным для всех. Тогда она не разрушит ничью свободу, а обогатит ее. И в тот момент, когда ваша любовь обогатит чью-то свободу, она станет духовной.

Ошо, мне становится все более и более стыдно, что я американка, после того как я увидела, как недостойно с тобой там обходились.

Похоже, что экономический симбиоз США и других правительств создает трудности для других наций в формировании независимого отношения к тебе.

У меня вызывает внутреннее неприятие даже участие в экономике США и наслаждение ее благами, когда я знаю, что налоги, которые я плачу, способствуют ее деятельности по нарушению прав человека во всем мире.

Не мог бы ты разъяснить, возможно ли вообще «воздать кесарю кесарево» и тем не менее сохранить какую-то целостность и самоуважение? Я чувствую себя такой лицемеркой, когда веду свои дела как обычно, но если я открываю рот, как правило, начинаются неприятности.