Бхагаван Раджниш - Бунтарский дух

Достаточно и того, что ты присутствуешь в глубокой благодарности. Ты говоришь: «Я впитываю кожей все, что ты говоришь нам на своих лекциях, меня восхищает твоя благодатность и красота. Я чувствую твое сострадание, и из моих глаз льются слезы». Эта благодать мне не принадлежит, как и красота. Все это принадлежит (как цветы и птицы) существованию. Не нужно сажать их в клетку. Позволь своему переживанию моей благодати и красоты стать своим личным опытом благодати деревьев и гор, красоты рассвета и заката. Распространяй свой опыт повсюду. Он распространяется сам по себе, ты просто не замечаешь этого, отсюда и твои слезы.

Обычно люди полагают, что человек плачет, когда страдает, когда ему больно. Это понимание абсолютно не верно.

Люди плачут, когда им больно, когда у них кто-то умирает, но они знают только одну сторону слез. Другая сторона известна только тем немногим людям, чьи переживания любви, благодати, красоты и экстаза по причине его их изобильности невозможно выразить как-то иначе. Слезы это самое тонкое выражение.

Твои глаза полны слез, безмолвного выражения изливающейся радости. Слезы выражают любое изливающееся переживание, пусть это боль или блаженство, страх или экстаз.

Очень жаль, что миллионы людей так никогда и не осознают высшую и более величественную сторону слез. Им известна только низшая сторона, очень поверхностная и обыденная. В их умах постепенно слезы стали отождествляться с болью, несчастьем, страхом и тревогой, и они никогда не оттают себе отчет в том, что слезы могут также выражать изливающееся блаженство. А до тех пор, пока вы не узнаете о слезах изливающегося блаженства и благословения, вы будете упускать самое прекрасное переживание жизни.

Слезы это тот же язык, только безмолвный язык. Они поступают не из головы, а из сердца. Именно сердце переполняется и больше не может вмещать в себя какие-то переживания, но понимает, что язык немощен, бессилен. Затем сердце неожиданно вспоминает о том, у него есть свой язык, который не использует слова, и все же умеет выражать чувства.

Слезы радости - вот язык сердца.

И ты говоришь: «Мне кажется, будто ты коснулся всех ран моего сердца, чтобы они могли затянуться». Да, Турия, люди все время скрывают свои раны, боятся показывать их. Они не хотят, чтобы кто-то узнал об их ранах. Они делают вид, будто у них вовсе нет никаких ран. Но чем старательнее они скрывают, подавляют раны, тем хуже их положение.

Быть учеником значит выразить себя, не скрывать свои раны. Если вы можете показать свои раны любви и состраданию, тогда нет более высокого чуда, чем это. Любовь исцеляет. Скоро ты не найдешь даже следов ран. Когда ты полностью исцелишься, твоя жизнь станет не бременем, не тяжким грузом, а радостью и танцем.

Я учу людей танцевать на пути к Богу.

Люди, которые идут, не знают о том, что не таков путь к Богу. Саньясин ходит не так, как все: он понимает только язык танца, песни и экстаза. Но если вы полны ран, тогда как вы сможете танцевать, как вы сможете смеяться, как вы сможете расцвести в своем существе?

Одна из главных задач мистической школы заключается в том, чтобы помогать вам, призывать вас открыть все свои раны. Когда вы открываете их любви, состраданию, присутствию мастера, эти раны очень быстро затягиваются. Цельным человеком можно назвать того, у кого нет ран. По сути, только цельный человек может быть святым.

Ты говоришь: «Когда я слушаю музыку твоего голоса, то постепенно все больше расслабляюсь, а затем появляются паузы... Все исчезает, становится легким, безмолвным и ярким. У меня нет никакого представления о том, что такое просветление, но ему стоит посвятить всю свою жизнь».

У тебя не может быть никакого представления о просветлении. Но в присутствии просветленного человека ты попадаешь в его ауру. Что-то передается от сердца к сердцу. В тебе случается переход: ты не имеешь никакого понятия о просветлении, и тем не менее начинаешь двигаться к просветлению, словно тебя тянет магнитом.

Вы думаете, мотылек знает, что такое пламя? Но когда мотылек замечает огонь, он начинает летать все ближе от него, хотя прекрасно знает о том, что, чем ближе он подлетит (жар все ощутимее, ему явно угрожает опасность), тем больше вероятности того, что он опалит крылья.

Да, если вы начинаете ощущать красоту просветления, то движетесь к пламени, где вам придется пожертвовать своей жизнью. Дело в том, что эта жизнь - не подлинная жизнь, а всего лишь трамплин к подлинной жизни. Вы переродитесь, когда будете готовы пожертвовать ею. Именно в этом заключается значение распятия и воскрешения Иисуса Христа. Возможно, ничего этого в действительности не было (скорее всего, это выдумки), и все же не стоит сомневаться в том, что после распятия непременно следует воскрешение. Старое тело, старая жизнь, старые желания, старая жадность, старая структура всего вашего естества - все это поглощает пламя, и тогда вы воспаряете в новые выси, о которых прежде даже не мечтали.

Но я еще раз повторяю, что музыка моего голоса не принадлежит мне, как и сам мой голос. Я просто доступен существованию. Мне нужно лишь не препятствовать тому, что оно хочет сказать вам, ничего не корректировать и не редактировать. В горных копях находят необработанные алмазы, которые еще не огранили и не отполировали. Точно так же, я никогда ничего не полирую. Я никогда не знаю заранее, что скажу вам. Я просто позволяю вам находить в этих духовных копях необработанные алмазы. Они принадлежат существованию.

И ты говоришь: «Я постепенно все больше расслабляюсь, а затем появляются паузы». Эти паузы почти неизбежны. Наверно, вы слушали многих ораторов на публичных выступлениях. Я вам не оратор, не краснобай. Оратор готовит заранее свои речи, вся она заготовлена в его уме. Обратите внимания, оратор никогда не делает паузы, ведь они противоречат самому искусству красноречия.

Когда я учился в университете, ректор распорядился о том, чтобы его известили, если я соберусь прочитать где-то речь, хотя я был всего лишь студентом. Всякий раз он непременно отменял все деловые встречи и приходил послушать меня. Я заметил ему, что он известный историк... Дело в том, что прежде он преподавал в Университете Оксфорда, а затем переехал в Индию и стал ректором университета.

Он объяснил: «Мне нравятся твои паузы, которые свидетельствуют о том, что ты не готовил речь заранее, ты явно не оратор. Ты ждешь, когда заговорит Бог. Если Бог молчит, то что ты можешь поделать? Тебе приходится ждать в тишине. Когда Бог говорит, ты вторишь ему, а когда он молчит, ты также безмолвствуешь».

Эти паузы важнее слов, потому что слова можно исказить умом, но только не паузами. И если ты можешь понять паузы, значит ты осознал безмолвное послание, тихое присутствие божественности.