Бхагаван Раджниш - Жизнь и смерть

Примерно в 1915 году правителю Каши делали операцию в области брюшной полости. Это была первая операция такого рода во всем мире, поскольку во время нее не использовалась анестезия. Три британских врача отказались выполнить эту операцию без применения анестезии, утверждая, что невозможно держать человека со вскрытым желудком в течение полутора или двух часов в ходе основной операции, если он не находится в бессознательном состоянии. Это было опасно. Опасность заключалась в том, что пациент мог закричать, пошевелиться, прыгнуть или упасть по причине непереносимой боли, все что угодно могло произойти. Врачи к этому не были готовы.

Но правитель утверждал, что нет причины волноваться пока он пребывает в медитации. Он сказал, что может с легкостью оставаться в медитации в течение полутора или двух часов. Он не желал принимать обезболивающее, сказав, что хотел бы, чтобы его оперировали в сознательном состоянии. Но врачи поначалу отказались: они полагали, что это опасно, если человек будет терпеть такую боль в сознательном состоянии. Однако, не имея другого выбора, доктора сначала попросили его, в качестве эксперимента, войти в состоянии медитации. Тогда они сделали надрез на его руке - он даже не задрожал. Только два часа спустя он пожаловался на боль в руке, а в течение этих двух часов он ничего не чувствовал. После этого операция была проведена.

Это была первая в мире операция, во время которой врачи работали со вскрытым желудком пациента в течение полутора часов без применения анестезии. А правитель оставался полностью сознательным в ходе всей операции. Чтобы находиться в сознательном состоянии, требуется глубокая медитация. Медитация должна быть настолько глубокой, чтобы человек мог полностью осознавать, без тени сомнения, что я и тело разделены. Даже малейшее отождествление себя с телом может быть опасным.

Смерть - это самая большая хирургическая операция, которая только может быть. Никогда врачи не проводили такой большой операции, потому что во время смерти есть такой механизм, с помощью которого можно перевести всю жизненную энергию, прану, изодного физического тела в другое. Никто никогда не проводил и не может провести такой грандиозной операции. Мы можем отнять или пересадить ту или иную часть тела, но в случае смерти следует забрать всю жизненную энергию из одного тела и перевести ее в другое тело.

Природа любезно позаботилась о том, чтобы мы становились полностью бессознательными во время этого. Это для нашей же пользы: мы можем не вынести такой боли. Возможно, что причина того, почему мы становимся бессознательными, это невыносимая боль, которую мы испытываем. Поэтому это в наших же интересах становиться бессознательными; природа не позволяет нам хранить память о том, как мы проходим через смерть.

В каждой последующей жизни мы повторяем почти те же ошибки, которые мы допускали в наших прошлых жизнях. Если бы мы только могли вспомнить о том, что мы делали в прошлых жизнях, мы бы не оказались в той же дыре. И если бы мы вспомнили, что мы делали в ходе прошлых жизней, мы бы больше не остались такими, какие мы есть сейчас. Невозможно, чтобы мы остались такими же, потому что раз за разом мы копили богатства, и каждый раз смерть превращала все эти богатства в прах. Если бы мы могли вспомнить об этом, мы бы больше не несли в себе такую безумную страсть к деньгам, как раньше. Мы влюблялись тысячи раз, и раз за разом это вновь неизбежно оказывалось бессмыслицей. Если бы мы только могли вспомнить об этом, то наше неизбывное стремление влюбляться и влюблять в себя других иссякло бы. Тысячи и тысячи раз мы были честолюбивыми, эгоистичными, мы достигали успеха, высоких постов, а, в конце концов, все это оказалось бесполезным, все превратилось в прах. Если бы мы могли вспомнить об этом, возможно, что наше честолюбие потеряло бы свой пыл, и мы не остались бы такими, какие есть сейчас.

Поскольку мы не помним наших прошлых жизней, мы продолжаем двигаться почти по тому же кругу. Человек не сознает, что он уже до этого проходил этот круг много раз, и что он собирается пройти через него еще раз с такой же надеждой, какую он лелеял много раз до этого. А затем смерть разрушает все надежды. И вновь начинается прежний цикл. И человек движется по кругу, как белка в колесе.

От этого вреда себя можно спасти, но это потребует значительной сознательности и проведения постоянных опытов. Нельзя вот так просто начать ждать смерть, потому что невозможно внезапно стать сознательным в ходе такой длительной операции, когда вы так сильно травмированы. Мы должны будем экспериментировать медленно. Мы должны будем экспериментировать медленно с мелкими неприятностями, чтобы посмотреть, насколько мы будем оставаться сознательными, проходя через них.

Например, у вас головная боль. Вы одновременно осознаете и начинаете ощущать, что это у вас головная боль, а не что болит голова. Поэтому нужно будет поэкспериментировать с небольшой головной болью и научиться чувствовать, что «боль происходит от головы, а я осознаю это».

Когда Свами Рам был в Америке, люди поначалу с трудом понимали его. Когда президент Америки нанес ему визит, он тоже был озадачен. Он спросил: «Что это за язык?», потому что Рам говорил от третьего лица. Он не говорил: «Я голоден», «У меня болит голова», он говорил: «У Рамы очень сильно болит голова».

Поначалу люди с огромным трудом понимали его. Например, он сказал однажды: «Прошлой ночью Рам замерз». Когда его спросили, о ком он говорит, он ответил, что говорит о «Раме». Когда его спросили: «О каком Раме?», он сказал, указывая на себя: «Этот Рам - бедный парень замерз вчера ночью». Мы продолжали смеяться и спросили: «Как поживает замерзший Рам?»

Он говорил: «Рам шел по улице, и какие-то люди стали ругать его. Мы посмеялись от души и сказали: «Как тебе нравятся эти ругательства, Рам? Если ты хочешь обрести честь, то ты непременно встретишься с оскорблениями». Когда люди спросили: «О ком ты говоришь? О каком Раме?», он указал на себя.

Вы должны будете начать экспериментировать с небольшими неприятностями. Вы сталкиваетесь с ними в жизни каждый день, они случаются каждый день - не только несчастья, вы должны будете также включить в эксперимент счастье, потому что быть сознательным, когда ты счастлив, труднее, чем когда ты несчастен. Совсем не трудно испытать, что ваша голова и боль, которой она охвачена - это две разные вещи, но намного труднее испытать, что «тело отдельно, и радость оттого, что я здоров, тоже отдельна от меня, я не есть даже это». Трудно бывает сохранять это расстояние, когда мы счастливы, потому что в счастливые моменты нам нравится быть близкими к нему. Тогда как в моменты горя мы естественно хотим почувствовать себя отдельными, отдаленными от него. Как только нам становится ясно, что боль существует независимо от нас, мы хотим, чтобы так и продолжалось, с тем, чтобы мы могли избавиться от нее.