Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III

Стремящаяся к самообладанию душа может начать с того, что решит не поддаваться этим реакциям, проявляя выдержку и терпение. Вместо того чтобы пытаться избежать, уйти или защититься от неприятных воздействий, она может встретить их лицом к лицу и научиться терпеливо, стойко, все более и более хладнокровно или с суровым и спокойным принятием терпеть и выносить их. Такая позиция или такая дисциплина приводит к трем результатам, позволяя душе обрести три способности при взаимодействии с объектами внешнего мира. Во-первых, обнаруживается, что то, что прежде было невыносимо, становится легко терпеть; способность держать такого рода удары увеличивается; чтобы вызвать дискомфорт, боль, печаль, отвращение или любую другую негативную реакцию, требуется все более и более сильное или продолжительное воздействие. Во-вторых, обнаруживается, что сознательная природа разделяется на две части: на обычную ментальную и эмоциональную природу, на уровне которой продолжаются привычные реакции, и природу более высокой воли и рассудка, наблюдающую и не подверженную беспокойствам или не затрагиваемую волнениями обычной природы, не воспринимающую их как свои собственные, не одобряющую, не санкционирующую и не участвующую в них. Затем реакции первой, более низкой природы начинают терять свою силу и мощь, а сама она начинает подчиняться влияниям покоя и непоколебимого равновесия духа, исходящим от более высокого рассудка и воли, и мало-помалу этот покой и это равновесие становятся достоянием ментального, эмоционального и даже чувственного, витального и физического существа. Это приводит к третьему результату или способности: благодаря этому терпению и самообладанию, этому отделению от более низкой природы и ее отвержению, мы становимся способными не допускать привычных реакций и даже при желании изменять силой духа характер любого своего переживания. Этот метод применяется не только в отношении неприятных, но также и в отношении приятных вещей; душа отказывается поддаваться реакциям, которые они вызывают, или действовать под их влиянием; она невозмутимо и спокойно воспринимает воздействия, приносящие радость и наслаждение, не позволяет себе приходить из-за них в возбуждение, и в конце концов заменяет радость и жадную погоню ума за удовольствиями покоем духа. Этот метод может быть также применен в отношении мыслящего ума, который, спокойно принимая знание и ограничения знания, не позволяет себе поддаваться внушению и очарованию той или иной привлекательной мысли или с отвращением отшатываться от внушения какой-то другой, непривычной или неприятной для него мысли, а, наблюдая беспристрастным взглядом, ждет Истины, давая ей время вырасти на почве сильной, незаинтересованной, несгибаемой воли и ясного рассудка. Так душа постепенно начинает равно относиться ко всему, обретает полную власть над собой и становится способной встречать трудности мира с твердой решимостью ума и неизменной безмятежностью духа.

Второй способ это занять позицию бесстрастного безразличия. Его метод состоит в том, чтобы немедленно отвергать реакции влечения или отвращения по отношению к внешним вещам, культивировать по отношению к ним светлое безразличие, сдержанный отказ, привычку пренебрегать ими или обходиться без них. В основе этой позиции лежит не столько воля, хотя воля всегда необходима, сколько знание. Обладающий этой позицией человек смотрит на волнения ума как на феномены, порожденные иллюзией внешнего ментального восприятия, или как на движения низшей природы, ничтожные по сравнению со спокойной истиной одинокого и невозмутимого духа, или же как на витальное и эмоциональное беспокойство, которое должно быть отвергнуто умиротворенно наблюдающей волей и бесстрастным сознанием мудреца. Он удаляет желание из ума, избавляется от эго, двойственно реагирующего на всё, в результате чего желание заменяется бесстрастным и невозмутимым покоем, а эго – чистым «я», которое не тревожат, не волнуют и не выводят из равновесия воздействия мира. И не только эмоциональный ум успокаивается, но и интеллектуальное существо также начинает отвергать невежественные мысли и поднимается над интересами низшего знания к одной вечной и неизменной истине. Этот способ тоже развивает три способности или приводит к трем результатам, благодаря которым искатель обретает покой.

Во-первых, он обнаруживает, что ум добровольно привязан к мелким радостям и горестям жизни и что, на самом деле, они не могут иметь над ним никакой внутренней власти, стоит душе просто захотеть избавиться от своей привычки беспомощно зависеть от внешних и преходящих вещей. Во-вторых, он обнаруживает, что здесь также может быть сделано разделение, проведено психологическое разграничение между низшим или внешним умом, все еще подверженным прежним привычным реакциям, и более высоким рассудком и волей, отстраненно пребывающими в невозмутимой умиротворенности духа. Иными словами, в нас все более нарастает отстраненный и неподвижный внутренний покой, пребывая в котором мы наблюдаем за волнениями низших частей, не вовлекаясь в них и никак их не санкционируя. Поначалу более высокий рассудок и воля могут часто омрачаться, захватываться, а ум – приходить в возбуждение под влиянием низших частей, но в конце концов этот покой становится незыблемым, постоянным и не нарушаемым даже самыми неистовыми воздействиями, na duḥkhena guruṇāpi vicālyate . Эта внутренняя душа покоя взирает на волнения и метания внешнего ума с невозмутимым превосходством или с той легкой снисходительностью стороннего наблюдателя, с какой взрослый смотрит на мелкие радости и горести ребенка. Она рассматривает их как нечто, не принадлежащее ей самой или не имеющее под собой реальной основы. И, наконец, внешний ум тоже постепенно обретает этот покой и бесстрастную невозмутимость; он прекращает свою погоню за тем, что его когда-то влекло, или горевать и страдать из-за вещей, которым он по привычке придавал непропорционально большое значение. Так развивается третья способность, способность к бесконечной умиротворенности и покою, наполняющему все наше существо, и мы обретаем блаженство освобождения от осады нашей низшей природы, добровольно отдающейся во власть неимоверных страданий, и наполняемся глубоким безмятежным и безграничным счастьем от соприкосновения с вечным и бесконечным, чье неизменное присутствие заменяет борьбу и суматоху изменчивых вещей, brahmasaṁsparśam atyantaṁ sukham aśnute . Душа прочно утвердилась в блаженстве «я», ātmaratiḥ , в единственной и бесконечной Ананде духа и более не жаждет ощущений, получаемых от внешних объектов, и приносимых ими горестей и наслаждений. Она просто смотрит на мир, как зритель, созерцающий представление или наблюдающий за ходом действия, в котором она уже более не участвует.