Шри Ауробиндо - Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Поэтому Арджуна прежде всего призывается к отказу от всякого желания плодов своего труда – он должен стать просто бесстрастным вершителем всего того, что требуется совершить – оставляя плоды той силе, которая есть владыка космических трудов. Ибо, вполне понятно, что владыка – не он; и не ради удовлетворения его личного эго были установлены порядки Природы, не ради исполнения его желаний и предпочтений живет универсальная Жизнь, не ради подтверждения его интеллектуальных воззрений, суждений и норм работает универсальный Ум, и не на этот ничтожный суд должен он вынести свои космические цели или земные методы и планы. На притязания такого рода способны лишь невежественные души, живущие в собственной личности и видящие все под собственным скудным и узким углом зрения. Арджуна должен сначала отступить от эгоистических требований к миру и трудиться как один из миллионов, вкладывая свою долю усилий и труда в результат, определяемый не им, но универсальным действием и назначением. Но он должен сделать не только это, а нечто большее: отказаться от мысли о себе как вершителе и увидеть, освободившись от всего личного, что работает в нем и во всех остальных – универсальный разум, воля, ум, жизнь. Природа есть универсальная труженица, и его труды на самом деле ее, так же как плоды ее трудов в нем есть часть неимоверной суммы результатов, управляемой Силой куда более великой, чем он. Если он способен сделать эти две вещи духовно, тогда с него спадут оковы его трудов и их сумбур, потому что весь узел этой скованности заключался в эгоистическом характере его притязаний и участия. Страсть и грех, личная радость и горе покинут его душу, которая отныне будет жить внутри чистая, просторная, безмятежная, равно воспринимающая всех людей и все на свете. Действие не будет больше вызывать субъективную реакцию и не оставит ни пятна, ни отметины на чистоте и покое его духа. У него будет внутренняя радость, покой, легкость и неотъемлемое блаженство свободного, ничем не возмущаемого существа. Ни внутри, ни снаружи не останется ничего от старой мелкой личности, ибо он будет осознанно ощущать себя единым «Я» и единым духом со всем сущим, даже его внешняя природа станет в его сознании неотделимой частью универсального ума, жизни и воли. Изолирующая эгоистическая личность будет подхвачена и погашена безличностью духовного существа: его изолирующая эгоистическая природа будет соединена с действием космической Природы.

Но это высвобождение зависит от двух одновременных, но еще не пришедших в соответствие восприятий: от ясного видения духа и ясного видения Природы. Здесь речь не о научной и рациональной отрешенности, вполне возможной даже для философа-материалиста, который обладает достаточно ясным видением одной только Природы, но это не восприятие его собственной души и истинного «Я». И речь не об интеллектуальной отрешенности мудреца-идеалиста, который высвобождается из наиболее тесных и неприятных форм своего эго просвещенным использованием рассудка. Существует более крупная, более живая, более совершенная духовная отрешенность, которая дается видением Наивысшего, кто есть больше чем Природа и величественней чем ум и рассудок. Но даже такая отрешенность есть только приближение к тайне свободы и ясного видения знания, это еще не вся путеводная нить к божественной тайне – ибо, сама по себе, она оставляет Природу необъясненной, а природную активную часть существа – изолированной от духовного и квиетистского самосуществования. Божественная отрешенность должна быть основой для божественного участия в Природе, которое заменит старое, эгоистическое участие, божественный квиетизм должен поддерживать божественный активизм и кинетизм. Эта истина, которую все время имел в виду Учитель и потому настаивал на жертвоприношении трудов, на признании Всевышнего владыкой наших трудов и на доктрине Аватара и божественного рождения, была тем не менее вначале подчинена первостепенной необходимости квиетистского освобождения. Только те истины, которые ведут к духовной безмятежности, отрешенности, равенству и единству, одним словом, к восприятию и к становлению неизменяемого «Я», излагались во всей полноте и во всем величии их мощи и значимости. Другая великая и необходимая истина, завершающая, оставалась в тени, получая меньшее или относительное освещение; она постоянно подразумевалась, но пока что не развивалась. Теперь же, в этих главах, она получает стремительное развитие.

С самого начала Кришна, Аватар, Учитель, возница, управляющий колесницей человеческой души в мировом действии, готовился раскрыть свою тайну, глубиннейшую тайну Природы. Эта нота постоянно звучала в его вступительной мелодии, настойчиво повторяясь, как предупреждение и прелюдия широкой завершающей гармонии его интегральной Истины. Этой нотой была концепция верховного Божества, обитающего внутри человека и Природы, но превосходящего своим величием человека и Природу, которое обнаруживается через безличность «Я», но чье значение не ограничивается безличным «Я». Теперь мы понимаем смысл этого настойчивого рефрена. Это единое Божество, единое в универсальном «Я», человеке и Природе, кто гласом Учителя в колеснице подготавливало его абсолютное притязание на все существо пробужденного провидца сущего и вершителя трудов. «Я, кто внутри тебя, – говорил он, – Я, кто здесь, в этом человеческом теле, Я, ради кого все существует, действует, старается, Я есмь одновременно тайна и самосущего духа, и космического действия. Это «Я» есть величайшее Я, самая крупная человеческая личность – всего лишь частичное и неполное его проявление, сама Природа – всего лишь вторичное действие. Владыка души, владыка всех трудов космоса, Я есмь единый Свет, единственная Сила, единственное Существо. Это Божество внутри тебя есть Учитель, Солнце, возжигающее яркий свет знания, в котором ты прозреваешь разницу между неизменностью твоего «Я» и изменчивостью твоей природы. Но взгляни за этот свет, на его источник, и ты увидишь наивысшую Душу, в которой восстановлена духовная истина личности и Природы. Прозри тогда единое «Я» во всем сущем, и ты увидишь Меня во всем сущем; прозри все сущее в едином духовном «Я» и реальности, потому что так ты можешь увидеть все сущее во Мне; знай единого Брахмана во всем, чтобы мог ты увидеть Бога, кто есть наивысший Брахман. Знай себя, будь собой, чтобы мог ты соединиться со Мной, чье это вневременное «Я» есть ясный свет или прозрачная завеса. Я, Божество, есмь высочайшая истина «Я» и духа».

Арджуне также предстоит увидеть, что то же Божество есть высочайшая истина не только «Я» и духа, но и Природы и его собственной личности, тайна как индивида, так и вселенной. То была универсальная Воля в Природе, более великая, чем акт Природы, который исходит от него, кому принадлежат ее действия и человеческие действия и плоды их. А потому он должен вершить труды как жертвоприношение, ибо это истина его трудов и всех трудов вообще. Природа есть труженица, а не эго, но Природа есть только энергия Существа – единственного владыки всех ее трудов и проявлений энергии и всех эонов космического жертвоприношения. Поэтому, раз его труды принадлежат тому Существу, он должен сделать все свои действия приношением Божеству в нем и в мире, через которого они вершатся в божественной тайне Природы. Это и есть двойное условие божественного рождения души, ее высвобождения из смертности эго и тела в духовное и вечное – сначала знание собственного вневременного неизменяемого «Я» и союз через него с вневременным Божеством, но, вместе с тем, и знание того, кто живет за тайной космоса, Всевышнего во всех существованиях и их деяниях. Только таким образом можем мы стремиться посредством приношения всей нашей природы и существа достичь живого союза с Единым, который стал во Времени и в Пространстве всем, что есть. И это место бхакти в системе Йоги интегрального самоосвобождения. Это богопочитание и устремленность к тому, что величием превосходит нетленность «Я» или изменчивость Природы. Тогда все знания становятся благоговением и устремленностью – и все труды тоже становятся благоговением и устремленностью. Труды природы и свобода души соединяются в этом богопочитании, становясь единым самовозвышением к единому Божеству. Финальное освобождение, переход из низшей природы к источнику высшего духовного становления это не отмирание души – отмирает только ее форма эго, – но переселение всего нашего «Я» знания, воли и любви из его универсальной реальности, где оно долее не будет обитать, в супракосмическую, свершение, а не аннуляция.