Сет Годин - Уроки Икара. Как высоко вы можете взлететь?

Пожалуй, лучшей из поваренных книг, какие мне только доводилось читать, является книга «Попробуй переплюнь!». Вам, наверное, будет не так-то просто ее найти, поскольку она никогда не была напечатана. Это просто потрясающие рецепты, представленные в той забавной форме, которая так нравится любителям подобной литературы. И все же эта книга не разошлась миллионами экземпляров и не стала примером коммерческого успеха, каким могла бы быть.

Так в чем же дело? Может, в ней не все так уж хорошо? Людям творческим нужно основательно подумать, прежде чем наклеивать на свое творчество какой-то ярлык вроде «не удалось», «паршиво сделано» или, наоборот, «это великое произведение». Например, является ли Джастин

Бибер великим музыкантом? Мне кажется, это зависит от того, с какой точки зрения мы будем смотреть. Если считать мерилом обычные популярные хиты, то нет никаких сомнений в том, что он намного превосходит Джилл Собаль или Дейла Хендерсона.

Когда речь идет о вашем творчестве, опасайтесь использовать чужую оценочную шкалу.

Если вы не достигли того результата, к которому стремились, то, может быть, все дело в том, что ваше представление о хорошем оказалось ошибочным или ваша творческая работа, возможно, не такая хорошая, как вам кажется. А может, вам на этот раз просто не повезло.

Какой вывод? Нужно учиться правильно видеть. Постараться сделать работу лучше.

А потом выполнить ее снова.

Недавно мне была сделана небольшая хирургическая операция. Ее проводил врач. Не берусь судить, насколько умело он обращался со скальпелем или в каком состоянии находились хирургические инструменты. Как бы то ни было, когда операция закончилась, его шансы установить со мной хоть какой-то позитивный контакт были на нулевом уровне.

По-видимому, после операции он зашел ко мне, чтобы обсудить ее результаты. Но, к сожалению, выбрал самое неподходящее время, поскольку я еще находился под наркозом. А после он даже не потрудился позвонить. Так проходили дни – никакого контакта с моим врачом.

И это не такой-то уж редкий случай среди определенной категории хирургов: они считают, что их работа ограничивается тем, чтобы сделать операцию, а что будет потом с пациентом – это уже не их забота.

Звонок от доктора по телефону или его записка по e-mail не поможет больному, который испытывает физическую боль, но все-таки врач может дать какие-то рекомендации, успокоить, это будет хотя бы свидетельством того, что вы у него под контролем. Но может ли это изменить проведенную хирургическую операцию? Разумеется, нет. А может ли это изменить результат той операции? Без всякого сомнения, может.

А как это выглядит с точки зрения лидеров индустриальной системы? Для них любая продукция – это просто продукция, сделка есть сделка. Берегитесь! Как бы это безразличие не опустошило вас изнутри! Это касается всех нас, нужно активно противостоять такой тенденции.

Для человека творческого или для того, кто ценит результаты и стремится к установлению связей, лишний раз набрать номер телефона – это тоже часть творчества.

Когда какой-нибудь чиновник или клерк не считает нужным делать что-либо, кроме того, что ему приказали, владелец франшизы ни на шаг не отступает от данной ему инструкции, а учитель – от того, что написано в его контракте, то можно смело сказать, что эти люди отказались от благоприятной возможности заниматься творчеством. Не спорю, сидеть в окошке на выдаче или стоять за кафедрой на уроке – это тоже труд, за который положено платить. Но соединяет людей и изменяет их именно забота о них.

Творческая личность проявляет заботу о других и таким образом как бы популяризирует себя, создавая новые связи, а это дает уверенность в том, что творчество действительно что-то изменило в чужой жизни, что между людьми протянулась какая-то нить…

Типичный же работник индустриальной системы боится даже показать, что интересуется жизнью того, с кем сталкивается по работе, так как это может означать, что ему придется в какой-то мере взять на себя ответственность за другого человека. Невозможно одновременно следовать инструкциям (поскольку за результаты несет ответственность тот, кто эти инструкции дал) и проявлять искреннюю заботу о людях (ведь это означает, что ты берешь на себя ответственность за этих людей).

Каждый, кто проявляет заботу о других и совершает соответствующие поступки, тоже причастен к творчеству.

Мы уже упоминали Стива Мартина – оригинального и одного из самых удачливых комиков разговорного жанра своего поколения (а может, и всех времен), который, в сущности, не был особенно смешным. Если вы попробуете отрешиться от устоявшихся воспоминаний того времени и послушаете его выступления как бы «свежим ухом», то с удивлением заметите, что он не был комиком в классическом смысле этого слова. Возможно, даже вообще не был комиком. Театр абсурда Сартра и Беккета явно оказал на него большее влияние, чем Граучо Маркс или Бадди Хэкетт.

Мартин закончил свою карьеру эстрадного артиста, выступив однажды вечером перед огромной аудиторией – сорок тысяч человек. Он понимал, что был «вожаком» партии, а вовсе не шутом. Люди на его выступлениях веселились сами по себе. Радость у них вызывал сам факт его появления, им нравилось подсказывать ему слова, которые он недоговаривал; говорить его текст еще до того, как он откроет рот.

А ведь всего за каких-то десять лет до того, как Стив Мартин стал самым популярным в Америке комиком, он был типичным неудачником. Нередко ему приходилось выступать в каком-нибудь клубе, где сидели всего три-четыре случайных посетителя. Никто и не думал записывать его выступления. Он колесил взад-вперед по провинциальным городам и считал огромной удачей, когда ему удавалось устроить «настоящий» концерт где-нибудь во Флориде, на который приходило человек сто. Один такой вечер помогал ему продержаться целый месяц.

А что же произошло потом? Его творчество изменилось? Нет. Изменился зритель.

Главным секретом Мартина были аккуратность и преданность своему делу. Он был буквально одержим своей работой. Ведь для творчества нужна не только смелость. Также не обязательны яркий грим и резкие истерические движения. Что касается Мартина, то он умел делать простые трюки: в подходящий момент поднять руку или оборвать незаконченную фразу.

Почти десять лет он работал на сцене, не будучи настоящим комиком, опираясь на свою решительность и любознательность; он хотел узнать, как далеко может зайти в избранном для себя жанре. Только отшлифовав все мельчайшие моменты своего выступления, а затем с благоговением представив его на суд аудитории (пусть даже состоящей из трех человек), он смог легко взойти на вершину Олимпа. Подобно Роберту Ирвину, он с исключительной тщательностью отделывал оборотную сторону картины – как раз ту ее часть, которую никто не увидит. Мартин не скупился вкладывать силы в те пустоты, в те незаполненные пробелы, которые бывают между отдельными эпизодами номера.