Израиль Будовский - О воспитании волевых качеств советского офицера

Начальник, имея дело с молодым офицером, впервые вступившим в командование подразделением, должен с первого же дня помочь ему взять правильную линию, а именно: с одной стороны, не допускать никаких возражений своим приказам или распоряжениям, никакого уклонения от смысла их требований, с другой стороны, уважать своих подчиненных.Офицер, как настоящий единоначальник, является вместе с тем и политическим руководителем солдат. Сила убеждения советского офицера, воспитывающего солдат, кроется в истинности того, что он им говорит, в общности интересов всех советских воинов, строящих вместе со своим народом коммунизм.

Классовое единство Советской Армии, истинный демократизм в ней предполагают тесное общение между офицером и солдатами, которое не должно переходить в панибратство. В таких условиях малейшее расхождение между тем, что офицер говорит солдатам, и его личными убеждениями и поступками не может быть скрыто от них, и он тогда теряет всякое значение как воспитатель и политический руководитель. В этом расхождении сказываются пережитки капитализма.

Солдаты в Советской Армии подходят к офицеру с любым вопросом как политического, так и чисто практического характера. Офицер, разъясняя эти вопросы солдатам, чувствует в них соратников, руководя которыми, он пойдет в бой за те самые идеалы, к которым относятся эти вопросы. Вне круга этих вопросов не приходится говорить о взаимоотношениях между офицером и солдатами, поскольку в Советской Армии совершенно немыслим аполитичный командир.

Взаимоотношения офицера с солдатами складываются в его повседневной служебной деятельности, в ходе разрешения как вопросов политического воспитания и руководства, так и задач боевой подготовки.Молодого офицера, который впервые сталкивается с массой, необходимо предостеречь, чтобы он в своей служебной деятельности, в своих взаимоотношениях с подчиненными не гнался за дешевой популярностью. Такую популярность можно заслужить у одного — двух наиболее нерадивых, наименее развитых солдат, но не у всех солдат. Солдатская масса быстро подмечает все неестественное и вполне правильно судит о поступках своего командира. Этот коллективный судья настолько справедлив, что и в большом и в малом прекрасна разбирается, в какой мере та или другая ошибка допустима или нет. Если, например, офицер неправильно подал команду, то командой «Отставить»он исправляет свою ошибку. Но если он командует вяло, путает команды, то это раздражает солдат, и они поймут, что офицер просто ие подготовился к занятиям, что он проявил небрежность, недопустимую для командира. Если он в бою допустил какую-то ошибку, то солдаты еще простят, но если он проявил беспечность, а тем более малодушие, солдаты никогда не простят ему.

Требовательность к себе и к солдатам, ревностное отношение к своему долгу должны сказываться постоянно, в повседневном, будничном труде офицера, который по-настоящему закалит его волю. Его усилиям будет сопротивляться какая-то наименее сознательная часть солдат. Он должен преодолевать эти сопротивления во что бы то ни стало, касается ли это больших или малых вопросов.

Требовательность офицера должна сказываться абсолютно во всем, ибо и в быту и в службе солдата нет ничего такого, что не предопределяло бы боевую ценность подразделения. С этой точки зрения имеет значение укладка обмундирования при отходе ко сну, заправка койки, подход к начальнику и т. п. Все это характеризует собранность воли солдата, а если он разболтан, неорганизован, невнимателен к тому, что говорит ему командир, то от него не может быть пользы в бою.

Чтобы закалить себя и солдат, офицер должен проводить учения в наиболее трудных условиях, памятуя, что, когда тяжело в учении, то легко в бою. Имея в виду перспективу — победу в бою, достигнутую при наименьших жертвах, — офицер должен преодолевать как самые трудности, так и известную пассивность наименее сознательной части солдат. Вместе с тем следует иметь в виду, что трудности — не самоцель. Они необходимы для того, чтобы солдата закалить, но и от офицера требуется немало усилий для того, чтобы облегчить преодоление этих трудностей. Выбрать для похода наиболее трудный маршрут сможет любой офицер или даже сержант. А вот облегчить преодоление трудностей в тяжелом походе и проделать его в наименьшие сроки, с сохранением боеспособности солдат, — это под силу только опытному и добросовестному офицеру.

Примером правильного понимания значения трудностей в деле воспитания солдат и во взаимоотношениях с ними могут служить действия офицера Мочалова. Когда ранней весной, в распутицу, под проливным дождем его рота направлялась в район сосредоточения, он распорядился сделать над кузовом одного автомобиля покрытие из плащ- палаток, под которым на протяжении всего марша солдаты поочередно грелись и сушили обмундирование. В районе сосредоточения командир роты, выслав вперед сторожевую заставу, приказал всем остальным вырыть себе лисьи норы, устроив в них земляные печки — ниши с выведенными наружу дымоходами, — чтобы укрыться от сильного дождя и холода. Понятно, что солдаты, хорошо отдохнув до начала «боя», успешно преодолевали все трудности, действовали сноровисто и умело, с полным напряжением сил.

Командир соседней же роты был того убеждения, что именно непогода служит делу воспитания солдат, а потому пусть они мокнут — это якобы полезно и для них и для дела. Он смешал разные понятия: заботу о солдатах и послабления, преодоление трудностей ради достижения цели и бегство от них, удаляющее от цели. Поэтому, когда эта рота вступила в «бой», то оказалось, что она после двух суток пребывания под дождем не в состоянии была действовать так, как рота офицера Мочалова.

Офицер Мочалов усвоил себе правильную мысль, что в настоящей заботе о подчиненных и в стремлении достигнуть наибольшего успеха в бою имеется единство, а не противоречие. Разумеется, отсюда возникают и соответствующие взаимоотношения. Солдаты роты Мочалова понимали, что там, где имеется возможность, их командир постарается облегчить положение, когда же нет такой возможности, они безропотно, с честью вынесут всякое испытание. Ничто не может так усилить волю офицера к победе, как его уверенность в солдатах, готовых к преодолению любых трудностей, чтобы выполнить его приказ.

Справедливость сам-их жестких требований офицер должен сделать очевидной для каждого солдата. Для нерадивого солдата справедливость требований офицера должна стать понятной и путем более жесткого метода. Так, например, если солдат перед походом плохо скатал скатку, пусть он хоть немного пройдет в такой скатке и убедится в значении этой «мелочи».