Элиза Дальян - В поиске чудесного: Исцеление осознанностью

И хотя я уже шестнадцать лет была вегетарианкой, во время голодания я почувствовала, что тело становится моложе и наполняется здоровьем. Я вновь почувствовала себя двадцатилетней — сильной и полной жизни. Это произошло не только благодаря голоданию: я вспомнила свои предыдущие жизни, в том числе животные, и очистила от этих воспоминаний клетки своего тела.

На седьмой день того, что я назвала «городским ре- тритом», я ощутила необычный свет и прилив энергии. Выходя вечером из горячей ванны, я вдруг почувствовала, что по телу прошла сильная волна энергии. Я вновь ощутила уже знакомую Радость, но на этот раз у меня не получилось удержаться на ногах. Потеряв сознание, я рухнула на пол ванной. Когда минут через пятнадцать я пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что лежу на холодном плиточном полу. Рядом были пятна крови. Я почувствовала, что сломала зуб. Я позвала дочь, она проводила меня до кровати и принесла льда, который я приложила к синякам на лице. Она спросила, буду ли я продолжать медитации, я ответила «да». Она молча посидела на краешке кровати и ушла. До конца моего трехнедельного ретрита мы больше не виделись и не разговаривали.

На следующее утро, когда я гуляла по свежевыпав- шему снегу и слушала ритмичное похрустывание у себя под ногами, меня вдруг перенесло в другое время и пространство. В моем сознании вспыхнули воспоминания о заснеженных горах. Я знала, что перенеслась в свою прошлую жизнь в Тибете. Жизнь тибетского монаха в мельчайших деталях пронеслась перед моими глазами. В эту минуту я поняла, почему потеряла сознание на седьмой день голодания и почему мне теперь необходимо завершить то, что я оставила незавершенным в Тибете.

А еще я узнала Ошо. Он был тем самым монахом, которого Ринпоче попросил вернуть меня в их ряды. Ошо сдержал свое обещание, и круг замкнулся.

_ Я снова была одна, и испытывала огромную благодарность к Ошо и всем моим прежним учителям, понимая, какая на мне теперь лежит ответственность — я должна поделиться с людьми своими знаниями. Но каким образом — пока это оставалось для меня загадкой. Однажды во время ретрита я услышала голос. Он был громким и отчетливым, хоть и неслышным. Он прозвучал столь внезапно и так требовательно, что я не могла от него отмахнуться или не поверить ему. Я поняла, что слышу голос своего внутреннего Мастера.

Если бы он обратился ко мне раньше, я бы его не расслышала или просто пропустила мимо ушей. Теперь я слышала этот голос, и это помогло мне разглядеть таинственную дверь, ведущую в просторы Вселенной. Так произошел стремительный переход к следующему этапу моего путешествия. Мне пришла пора расстаться с жизнью вечного ищущего и выйти к людям — отныне я должна помогать им пробудиться.

ххх

Когда по завершении трехнедельного заточения я вышла на шумную улицу, меня поразил вид прохожих — все они передвигались, как во сне. Я видела, как двигаются их тела, но их самих здесь не было — они затерялись в тумане собственных мыслей. Никто не присутствовал там, где находилось его тело. Все они куда-то спешили, погруженные в свои мысли. Я почувствовала себя инопланетянкой. Я не знала, как с ними общаться, что им следует говорить. Мне хотелось хорошенько их потрясти, чтобы пробудить ото сна. Но я знала, что никого нельзя разбудить насильно: это не случится, пока человек сам не захочет проснуться. Все, что я могла сделать, — это поделиться знаниями, которые приобрела во время своего странствия, но только с теми, кто сам стремится к пробуждению.

Завершив ретрит, я начала искать работу. Через два месяца меня приняли в социальную службу Северного Онтарио. В качестве социального работника я проводила консультации для подростков и их родителей и помогала улаживать конфликты в семьях. Правда, большая часть моего рабочего дня уходила на разные бюрократические процедуры и бумажную работу. Я должна была письменно фиксировать все обращения, описывать встречи с клиентами, готовить документы для судов и присутствовать на судебных заседаниях в случае задержания несовершеннолетних, посещать семьи и оценивать условия проживания детей. Помимо обычной работы, которую я выполняла с девяти до пяти, мне вменялось в обязанность шесть дней в месяц нести вечернее дежурство на телефоне. Кроме того, мне часто приходилось работать по вечерам, а утром, как обычно, нужно было являться на работу. Дважды в неделю я на общественных началах проводила занятия для подростков и их родителей.

Эта работа была самой тяжелой, изматывающей и неблагодарной за всю мою жизнь. Мне приходилось улаживать конфликты в семьях, разбирать случаи избиения детей и работать с семьями, где родители не обеспечивали должного ухода за детьми. Я занималась случаями подростковой беременности, криминального и антиобщественного поведения. Я видела, что между подростками и их родителями кипит постоянная борьба за власть и они совершенно не способны понять друг друга. Работая консультантом, я прилагала максимум усилий, пытаясь донести до людей простую мысль — они сами отвечают за свою жизнь. Но, похоже, меня никто не слышал. Все видели причину своих проблем в ком-то другом и часто начинали винить во всем консультантов. Я чувствовала себя пылесосом, который пытается очистить людей от их проблем. После встреч со мной они испытывали облегчение, а я чувствовала себя, как выжатый лимон.

Эта работа и ответственность за людей, не желавших помочь самим себе, отбирали у меня все силы. Я чувствовала, что начинаю задыхаться. Физически я становилась все слабее. У меня ухудшилось зрение, появились боли в теле. Сколько бы я ни пыталась помочь своим клиентам, в их жизни мало что менялось. Большинство из них не желали работать над собой, а некоторые активно сопротивлялись изменениям. А если и находились те, кто готов был попробовать, им никак не удавалось избавиться от старых поведенческих шаблонов. Я чувствовала себя зажатой между проблемами клиентов и ограниченными возможностями системы социальных служб, которая придумана вовсе не для того, чтобы помочь человеку измениться. Пожалуй, это даже противоречит ее интересам. Самое большее, на что способны наши социальные службы, — это временные решения.

На этой работе я поняла, что большинство людей не хотят или не способны сделать хоть какое-то усилие, чтобы изменить свою жизнь. Они не понимают, зачем нужно заниматься самосовершенствованием, не говоря уже о самореализации. Наконец на меня снизошло озарение: «Я все делаю неправильно! Я не смогу помочь людям, если буду брать на себя их проблемы и боль». Я поняла, что каждый человек должен учиться через собственные страдания. Поняла, что в моих силах только направлять людей, учить их большей осознанности, но в конечном счете каждый должен взять на себя ответственность за свою жизнь и самому сделать всю работу.