Владимир Лермонтов - Дельфания

— Опять ты мне голову морочишь, что там? Пойдем, посмотрим.

Я стал пробираться сквозь заросли грабинника и через два десятка шагов увидел завораживающую картину: оказывается, мы расположились на вершине горы, а под ней, как открылось нашему взору, была долина, тисненная с двух сторон горами, на вершине одной из которых мы остановились. Но самое поразительное было на равнине. Я увидел круг разнообразных зверей, в центре которого находилась фигура, по всей вероятности, человека, слегка светящегося, с длинными волосами. Яркий месяц освещал эту фантасмагорию, и я отказывался верить своим глазам. Что это? — взволнованно думал я и перебирал все мыслимые и немыслимые объяснения открывшемуся мне зрелищу. — Это что-то невообразимое, чтобы звери собрались в такой круг и спокойно сидели! А кто же это в центре?

Я силился рассмотреть фигуру человека, одиноко и неподвижно стоящую в центре круга, но ничего не получалось. Тем более что по небу проплывали облака и, отбрасывая тени на долину, на некоторое время закрывали эту странную картину. Мне кажется, я различил, что среди зверей были зайцы, лисицы, волки, олени, шакалы, кабаны. Другие фигурки были слишком малы и похожи на японские миниатюрные скульптуры нэцкэ. И как будто я разглядел и нашу проводницу — косулю, которая вот вышла из круга и приблизилась к человеку. Человек поднял руку перед собой и погладил подошедшую вплотную косулю. Не знаю, сколько времени продолжалось такое неподвижное стояние, но вот человек вдруг взмахнул руками, и звери стали разбегаться в стороны. Это движение было похоже на движение войск после взмаха руки воеводы. И через несколько минут на поляне стало пусто, только все, так же виднелась неподвижная одинокая фигура человека. Косуля гоже покинула долину, только чуть позже остальных зверей.

Повелитель зверей! — дал определение я человеку, оставшемуся стоять в центре поляны, и стал спускаться со склона вниз. За мной двигалась Ассоль. Я не знаю, почему я пошел на это поле, может быть, потому, что мне хотелось рассмотреть этого таинственного человека поближе? Конечно! Кто этот человек, что он тут делает, зачем и каким чудным образом ему удалось собрать этих зверей? Вопросы мелькали в моем сознании, как деревья за окном вагона, который стремительно несется вперед. Я тоже почти бежал, насколько это было возможно ночью, хватаясь за стволы деревьев и цепляясь в особенно крутых местах за кустарники. Ведь я опасался, что человек скроется и я не увижу его вблизи.

Мы заходили со спины таинственного повелителя зверей и были уже в низине, когда наконец я понял, что это была женщина! Совершенно обнаженная, с длинными волосами, стройная, литая фигура стояла неподвижно. Лишь волосы слегка волновались от редких ночных долинных поветрий. Сердце взволнованно стучало, я подбирался к ней, как охотник к своей добыче, стараясь не выдать себя, пригибаясь к земле и ступая как можно тише. Как вдруг очередное облако проплыло над нами и спрятало женщину в тени, вернее, должно было спрятать, так как, взглянув на нее, я обнаружил, что она светится сама по себе! Честно говоря, мурашки уже давно ползали по моей спине, но при виде светящейся фосфором обнаженной женщины волосы на моей голове встали дыбом. Я присел от волнения, сердце стучало быстро, стало жарко, капельки пота, стекая со лба, попадали в глаза, резали и застилали их пеленой. Я вытер майкой лицо и увидел, что женщина, находящаяся от нас в ста метрах, пошла. Я двинулся за нею, Ассоль за мною. У нее была мягкая, скользящая походка, она шла так, будто ноги не касались земли. По крайней мере в теле не было видно напряжения, словно она была невесома.

Я просто крался за ней и не думал, зачем и почему я это делаю. Сначала я старался пригибаться, боясь, что она вот сейчас обернется и увидит меня, но она не оборачивалась, и потому я вскоре выпрямился и шел в полный рост. Тем более, в согнутом состоянии долго' идти невозможно. Вскоре мы свернули в лес и пошли по тропинкам, а это уже радовало, потому что не нужно продираться сквозь лесные кущи, как это пришлось делать, когда мы следовали за косулей, во-вторых, можно было идти почти не слышно, а в третьих, на тропе мне ее было хорошо видно. Впрочем, даже когда луна вовсе спряталась за облака, женщина светилась в темноте, и я прекрасно ее видел.

Ассоль на редкость была спокойна и семенила в трех шагах сзади меня. Мы продвигались скорым шагом, я старался держать дистанцию как можно больше, чтобы не выдать себя, но в то же время не так далеко, чтобы не потерять из виду эту загадочную, светящуюся женщину. Вскоре мы стали идти все быстрее и быстрее, я уже начал передвигаться легким, бесшумным бегом, стараясь не топать. Однако как ни старался я быть осторожным, все-таки в одном месте не заметил торчащую ветку, зацепился ногой и упал вперед на руки, производя треск и шум. С земли я взглянул на нашу проводницу, испугавшись, что вот сейчас она обнаружит нас и скроется в темноте леса, тем более, что скрыться от нас ей, по всей видимости, не представляло труда, так как она шла уверенно, будто лес знала как свои пять пальцев. После моего падения женщина остановилась, и я думал, сейчас обернется, но она лишь слегка повернула голову в нашу сторону, а потом вновь отвернулась и пошла вперед, но более медленно, будто размышляя над чем-то. Или, может быть, мне показалось, но она стала пристраиваться к моему шагу, чтобы мне не приходилось бежать. Впрочем думать можно что угодно в эту фантастическую ночь, следуя по неведомым горным тропинкам за обнаженной, светящейся женщиной, повелевающей лесными зверями.

Мимо меня протекали очертания незнакомых гор, я понимал, что теперь уже зашел слишком далеко от своих мест, тем более что еще и косуля добавила путешествие в неведомые края. Все-таки я присматривался вокруг себя, силясь обнаружить что-нибудь знакомое, что подсказало бы, где мы находимся. И вдруг после очередного подъема и начала спуска перед моим взором открылось то, чего я ожидать никак не мог. Впереди, внизу, между горами, как в огромной чаше, виднелась глянцевая гладь моря! «Это ж куда мы дошли?!» — воскликнул я шепотом.

— Ассоль, впереди море! — сказал я собаке, которая еще, вероятно, не видела этого.

Хотя, возможно, она уже давно услышала, а я вот только ощутил запах моря, приносимый ветром. Кроме того потянуло ароматом можжевельника. В лицо нам доносились потоки теплого воздуха, а сзади нас настигали холодные порывы ветра с гор. Сразу как-то на душе стало веселей, тем более что на востоке появились первые отсветы наступающего утра. Мы спускались вниз к морю, и грудь наполнялась морскими настроениями, волнениями, которые всегда пробуждаются в душе, когда встречаешься с морем.