Робин Прайер - НЛП и личные отношения. Простые стратегии для улучшения отношений.

Этот согласованный танец «взаимной совместимости» продолжался долгие годы, а потом жена заболела. Ей удалили матку, операция вызвала осложнения. Женщина оказалась на грани смерти. Явился священник; в больничных коридорах, тихие и встревоженные, сидели подруги. Сама больная не подозревала о серьезности своего положения и даже не обратила внимания на то, что мужа рядом нет. К счастью, кризис миновал, ее окружили радостные друзья. Муж явился в больницу с букетом цветов и проявил необычную нежность.

Когда женщина вернулась домой, ее жизнь быстро вошла в прежнюю колею. А потом кто-то из друзей обмолвился о том, что муж забыл о ней, когда она лежала при смерти. Страдая от душевных мук, она спросила мужа, почему его не было рядом. Он пояснил, что вряд ли смог бы чем-то помочь в тех обстоятельствах и потому остался на работе.

На следующий день он явился домой с видом побитого пса, поджавшего хвост. Весь день напролет он думал о болезни жены и понял, что если бы она умерла, его жизнь стала бы жалкой. Он сказал (слово в слово): «Если бы тебя не стало, мне пришлось бы бросить работу, чтобы присматривать за детьми. А я не могу жить без работы». Самопоглощенности этого мужчины позавидовал бы сам Нарцисс.

Потрясение, вызванное таким проявлением эгоистичности со стороны супруга, изменило нашу героиню в одно мгновение. Она прозрела и увидела то, что давно замечали все вокруг. И то, что она увидела, ей не понравилось.

В тот момент она еще не приняла какого-то сознательного решения, но потрясение вызвало серьезные перемены в ее представлениях о себе, а возникшая новая личность принялась заявлять о своих правах. Прежний образ себя разлетелся на куски, как сброшенная на пол ваза. Женщина сбросила лишний вес, начала одеваться со вкусом, сексуально. Она нашла себе работу на неполный день и познакомилась с человеком, который ценил ее саму, а не то, что она могла для него делать. В конце концов она бросила мужа и начала новую жизнь с другим. За полгода до того любая ее приятельница не задумываясь поспорила бы хоть на миллион, что эта женщина будет последним на свете человеком, который оставит мужа.

Все, к счастью, закончилось хорошо. Ее первый муж тоже женился во второй раз, а дети были под присмотром и поддерживали отношения с обоими родителями.

Разумеется, это только важнейшие события всей истории, которая основана на том, что мы видели и слышали сами. Нет сомнений, что в ней сыграли роль и другие, не известные нам факторы. И все же это хороший пример того, насколько резко душевное потрясение может изменить наши представления о себе, убеждения и ценности, а также наше влияние на других людей.

Родители вносят самый большой вклад в голос обусловленности. Они определяют его двумя способами. Во-первых, есть сведения, которые родители поощряют к усвоению или просто навязывают. Во-вторых, существуют данные, в которые мы сами предпочитаем поверить. Одни идеи мы перенимаем сознательно, а другие усвоенные мысли выявляем лишь после того, как научились оглядываться в прошлое и переоценивать его.

Такое моделирование происходит на очень глубоком уровне. Я (Джозеф) отчетливо помню, как однажды делал выговор семилетней сестренке. В ту минуту я вдруг умолк, — осознав, что мои упреки точь-в-точь совпадают со словами матери, сказанными мне когда-то в сходных обстоятельствах. Я повторял все слово в слово, с теми же интонациями. За этим, без сомнений, скрывались многочисленные ценности и убеждения об отношениях родителей и детей, которые я унаследовал от матери.

В детстве у нас есть только одна модель взаимоотношений между полами и воспитания детей. Образцом служат родители. Поскольку мы сами — результаты родительских убеждений, ценностей и образов действия, иногда кажется, что лучше задавать соответствующие вопросы отцу и матери, чем самим себе. По этой причине многие из нас находят тех партнеров, такие обстоятельства жизни, которые напоминают отношения в отчем доме. Вот почему многие мужчины и женщины выбирают партнеров, чем-то (внешне и по характеру) похожих на своих родителей, а некоторые пары вновь и вновь разыгрывают в семейной жизни драмы своего детства.

Не так давно я (Робин) побывал на крестинах. Матери малыша было около двадцати пяти. Ее отец и муж были похожи, как близнецы. Происходящее выглядело еще несообразнее из-за того, что муж величал тестя «мистером», а тот обращался к зятю: «Эй, парень».

Взрослея, мы все чаще сосредоточиваемся на ошибках, а не достоинствах того, как воспитали нас родители. Мы видим ограниченность и недальновидность их поступков. Конечно, благодаря полученным в процессе воспитания познаниям, наши родители, появись у них второй шанс, действовали бы, скорее всего, совсем иначе. Но в свое время они старались добиться лучшего, исходя из доступных возможностей и знаний.

Это не значит, что все было неправильно. Но мы начинаем подвергать сомнению их правоту, и это показывает, что мы поднимаемся над усвоенными в детстве условностями и оцениваем прошлое с более рациональной, взрослой точки зрения. Намного хуже было бы бездумно считать решения своих родителей лучшими из возможных вариантов. Да, вполне вероятно, это было лучшее, что они могли тогда придумать, но в ретроспективе мы часто понимаем, что решение оказалось далеко не самым идеальным. Смириться с такими мыслями нелегко, так как большинство из нас беззаветно любит своих родителей (и отчаянно ненавидит в те моменты, когда они сильны и не поддаются нашему контролю).

Взросление — это физическое и эмоциональное отдаление от родителей.

По оценкам нашего друга-психотерапевта, подавляющее большинство проблем его пациентов связано с ошибками воспитания. В то же время он признает, что к этим ошибкам приводят самые благие намерения. Иногда он в шутку отмечает, что зарабатывает на жизнь, разыгрывая роль «хорошего папочки».

Многие считают, что родители чем-то испортили им жизнь. Чаще всего так и есть. Ничего с этим не поделаешь. Немало жизненных трагедий сводится к тому, что человек всю оставшуюся жизнь ищет «приемных родителей», которые дадут ему все то, чего он не дождался от настоящих.

Генетический голос заставляет нас рожать детей, а детям приходится учиться общественной жизни. Они делают это единственным доступным способом — подражают окружающим. Это удается им чудесно, но дети не очень разборчивы. Взрослые намного превышают их размерами. Взрослые хорошо ходят и говорят, едят и пьют, а потому дети полагают, что взрослые вообще все делают хорошо. Они уже живут в той сказочной стране взрослости, куда так хотят попасть дети. Там можно ложиться спать, когда захочется, и есть сколько угодно шоколада.