Александр Медведев - Формулы счастья

Убежденный фанатик-террорист предпочел бы смерть, чем перспективу превратиться в добропорядочного гражданина и хорошего семьянина, потому что подобная идентичность настолько отвратительна и чужда его "я", что гибель от пули предпочтительнее для него, чем скучное мещанское прозябание без высоких идеалов и стремления к высшей цели, предначертанной Аллахом.

Но если бы добрая или злая фея, взмахнув волшебной палочкой, поменяла-таки его идентичность, то бывший террорист, а ныне добропорядочный гражданин предпочел бы смерть перспективе взрывать невинных людей и всаживать пули в головы детей, женщин и стариков.

У многих людей, особенно не привыкших к излишку положительных эмоций, в частности, у некоторых интеллектуалов, считающих страдание и душевные терзания признаком высокой духовности, изменения, происходящие в результате упражнений, направленных на увеличение общего количества положительных эмоций, и возникающие после недолгой практики медитаций "вкуса жизни", порождают ощущение, что, потеряв привычку размышлять о бедствиях человечества и страдать, люди теряют себя, свою индивидуальность и идентичность. Возникающий страх потери себя может стать помехой в занятиях и даже привести к внутренним конфликтам.

Помню одну свою беседу о шоу-даосских психотехниках с одним широко образованным и культурным человеком, который, сам будучи прекрасно обеспечен и благополучен в семейной жизни, непрестанно рассуждал о том, какие ужасные вещи происходят или происходили в этом мире, и что духовный человек должен отзываться на все это душевным страданием и состраданием, иначе он вовсе не человек, а примитивное бездуховное существо.

Я возразила, что, согласно даосизму, действительно необходимо иметь сострадание к людям, но это сострадание должно быть разумным, то есть оно должно проявляться не в твоих собственных страданиях, а в действиях, помогающих страдающему человеку. Если можешь и хочешь помочь кому-то - помоги, но, чувствуя себя несчастным, ты не можешь изменить прошлое или улучшить жизнь других людей, и лишь портишь свою.

Валерий счел этот взгляд на жизнь неприемлемым, и с пылом принялся мне доказывать, что духовный человек не может быть счастливым, учитывая, сколько людей в мире страдают от голода и войн, вспоминая о сталинских репрессиях, о расстреле царской семьи и о том, как безжалостно сначала римляне, а потом инквизиция уничтожали евреев.

Когда я возразила, что чем страдать о событиях тысячелетней давности, лучше быть веселым и счастливым человеком, потому что находясь в обществе веселых и счастливых людей другие тоже заражаются их радостью, и их жизнь становится немного светлее. Валерий возмутился и заявил, что ненавидит тупых и безмозглых весельчаков, которые неспособны переживать из-за несчастий человечества.

Больше я не спорила. Идентичность веселого и счастливого человека была отвратительна личности Валерия, считающей способность к страданию по поводу происшедших задолго до новой эры разборок евреев и египтян признаком высокой духовности. Что бы я ни говорила, он все равно оставался бы убежденным в том, что его взгляд на жизнь - высшее проявление лучших человеческих качеств.

Вопрос не в том, кто из нас был прав. Мне, как и каждому нормальному человеку, хотелось бы, чтобы мир был идеальным, чтобы в нем не было войн и все были мудрыми и счастливыми. Но, увы, это невозможно, наш мир несовершенен, но если я буду страдать от этого несовершенства, мир не станет лучше, а, возможно даже чуть-чуть хуже, поскольку, пребывая в плохом настроении, я буду, вдобавок, прямо или косвенно отравлять существование другим людям.

Согласно взглядам Спокойных, если человек научится быть счастливым сам, он сделает чуть более счастливой жизнь своего окружения, поскольку удовлетворенный и счастливый человек рад поделиться с другими своим счастьем, в то время, как человек злой или печальный, даже не желая того, обрушивает на окружающих свои отрицательные эмоции.

После того, как вы начнете регулярно заниматься, вы вскоре почувствуете, как радикально меняется ваше состояние, как ваш обычный спокойный или слегка негативный эмоциональный фон меняется на постоянно сопровождающее вас чувство радости, блаженства и вечного, непрекращающегося праздника. Не исключено, что у вас может появиться беспокойство, связанное с потерей ставшего привычным для вас состояния, отождествляемого со своей идентичностью. Часто подобные опасения связаны с заложенной в модель мира установкой, что "слишком хорошее долго не длится" и подсознательным ожиданием резкой откачки маятника в отрицательную сторону.

Не стоит напрягаться по этому поводу. Если вопрос потери идентичности будет слишком беспокоить вас, и вас начнут одолевать сомнения по поводу того, что вам "слишком хорошо", чуть-чуть ослабьте уровень положительных эмоций за счет уменьшения частоты и интенсивности упражнений, в то же время стараясь непрерывно поддерживать стабильный положительный эмоциональный фон, и, затем, когда ваши опасения улягутся, и вы начнете привыкать к состоянию постоянного спокойного удовольствия, постепенно увеличивайте интенсивность упражнений, укрепляя свою нервную систему.

Итак:

Не пугайтесь, если в результате упражнений ваше восприятие мира и событий значительно изменится, и вы почти непрерывно будете испытывать достаточно интенсивные положительные эмоции.

Это естественный результат упражнений, и то, что вы теперь чувствуете себя совсем по-другому не означает, что вы стали другим или потеряли свою идентичность. Вы всего лишь изменили привычные программы негативного восприятия на новые программы позитивного восприятия.

Совсем не обязательно, что все хорошее должно непременно кончаться. Это лозунг законченных пессимистов, оправдывающих таким образом свой мрачный взгляд на жизнь. Ваше настроение и ваше счастье - в ваших руках.

Психотехники, направленные на непрерывное ощущение радости жизни, неизменной составной частью входили в культуру восточных народов.

Восточные психотехники были необходимой гимнастикой души, закалявшей ее и делавшей ее крепкой и гармоничной так же, как тренажерные залы укрепляют и развивают тела европейцев.

В Японии использование психотехник имело особое развитие, начиная от подготовки самураев и заканчивая утренними линейками на японских предприятиях, когда рабочие вводили себя в состояние радостной готовности к работе, хором скандируя лозунги типа: "я люблю свою фирму, для меня высшее счастье - внести свой вклад в дело моей фирмы".