Вадим Зеланд - Вперед в прошлое!

Ну а пока лекарством от вынужденной необходимости может стать игра. Вспомните, как в детстве играли во взрослые игры: в магазин или больницу, например. Вот и сейчас представьте, что нужно не трудиться, а играть.

Вы страдаете от вынужденной необходимости только в случае, если погружаетесь в эту игру с головой. Возьмите себе роль играющего зрителя. Действуйте отстраненно. Не отдавайте себя целиком делу, которое выполнять необходимо. Притворитесь, что это игра. Сдайте себя в аренду.

Реальность неумолимо передвигает свои кадры по ленте времени. Праздники приходят и уходят. Как жаль, что они так быстро кончаются. Прав был Хемингуэй: праздник нужно всегда носить с собой. Но это редко удается. Он неожиданно куда-то теряется, и все краски жизни меркнут. На душе пустота и гнетущая тоска, иногда объяснимая, иногда не имеющая под собой видимых причин.

Самое неприятное в том, что мир погружается во мрак стремительно и охотно, а просветление выплывает очень медленно, после томительного ожидания. Склонность человека к негативизму делает свое черное дело. Угнетенность — это состояние единства души и разума в том, что человеку плохо.

В таком случае внешнее намерение неуклонно сдвигает реальность в темные области пространства вариантов. Зеркало реагирует быстро, без промедления. А просветление потом долго не появляется, потому что человеку плохо, и он своим отношением все больше раскрашивает слой своего мира в черные краски.

Иногда бывает так скверно, что нет сил даже вспоминать о трансерфинге или о чем-то подобном. Как вырваться из этого заколдованного круга и выправить реальность? В общем-то практически достаточно трудно. И все же имеется один радикальный метод под названием инверсия реальности.

Было это очень давно, но совсем недавно — всего двадцать лет назад. В то время мы, студенты-физики, учились на положительно жутком факультете, где преподаватели зверствовали со всем неистовством пещерного века. На курс набирались семьдесят пять человек, а до финиша доходили не более двадцати пяти. В таких условиях работал закон: хочешь жить — умей смеяться.

Мы тогда придумали игру, о которой я впоследствии позабыл и лишь потом понял: велась она по всем правилам трансерфинга. Суть игры заключалась в том, чтобы перевернуть отношение к ситуации с ног на голову, то есть проделать своего рода инверсию. Если человеку плохо, правило маятника заставляет его страдать, тревожиться, гнуться под грузом проблем, пускаться во все тяжкие. А правила нашей игры утверждали, что надо сделать совсем наоборот. Как мы это делали, судите сами.

«Я испытал очень радостное разочарование! Дело в том, что случилась необыкновенно счастливая беда!»

«Произошло нечто непоправимое, отчего мои дела сразу пошли в гору!»

«Какой-то симпатичный джентльмен на своей машине очаровательно облил меня грязью!»

«Все мои попытки были напрасны, и это явилось залогом успеха!»

«Она меня не любит! Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Зараза искусно притворяется!»

«Он меня бросил! Я ржала, как буденновская лошадь!»

Ну и так далее, в том же стиле, со всевозможными изощрениями. Единственное, что мешало — это истерический хохот, сопровождавший все эти трансформации неудач. На лекциях никто тебе не позволит гоготать, поэтому сдавленный смех превращался в какое-то урчание, хрюканье, фырканье, приступы рвоты, бульканье и прочие звуки, которые способны издавать копытные и земноводные существа. На перемене накопленная таким образом энергия выливалась в совершенно идиотский вой, вполне в кастанедовском духе.

Что при этом происходит с точки зрения трансерфинга, вы понимаете сами. Во-первых, сразу же сбрасывается всякая важность и пропадают избыточные потенциалы. Во-вторых, параметры излучения мысленной энергии восторга, хоть и идиотского, никак не соответствуют печальным линиям жизни, поэтому переход осуществляется незамедлительно. Зеркало реагирует быстро, потому что душа и разум наконец вздохнули с облегчением. В результате реальность выправляется.

Как-то раз нам предстоял экзамен по теории вероятности. Преподаватель — страшный человек, мягко выражаясь. В студенческом общежитии ночь перед экзаменом. Зловещая ночь. Мы с приятелями ломаем голову, как выправить ситуацию.

— Кто знает, что такое вероятность и как ее вычислять?

— Это есть тайна, покрытая мраком.

— А наши-то, клячи, сидят, зубрят.

— Ну, нам это не годится. Мужчины мы или кто?

— Недоношенные ублюдки, — просунула голову в дверь подслушавшая разговор «кляча».

— Молчи, несчастная, мы Джентльмены!

— Засранцы.

— Молодые ученые!

— Дебилы.

В общем, кто-то подал идею всю ночь резаться в преферанс, и ее приняли. Я тогда сказал: нет, ребятки, для меня это уж слишком, я пошел спать. Но «джентльмены» нарядились в костюмы с галстуками и, как положено, с сигарами во рту (дешевыми) и с бутылками какой-то сомнительной жидкости на столе уселись за карты.

Утром я их застал за тем же столом.

— Идиоты, — говорю, — ничего у вас не выйдет!

Но они встали, встряхнулись и пошли на смерть.

В результате у них действительно ничего не вышло. Они получили по тройке. Зато у меня… Совсем другое дело! Я получил пару. Поистине это была удача! Как они мне завидовали! Они все приставали, заглядывали в глаза и с трепетом выспрашивали: как мне это удалось?

А я ходил с гордо поднятой головой.

— Вот видите! Я же вам говорил! Надеюсь, вы понимаете, джентльмены, в какое место я желаю вам засунуть эти жалкие тройки?

В тот день мы с размахом отпраздновали мою победу. Повеселились на славу. А на следующий день я пошел и пересдал экзамен на пять. Вот и все. Можете не сомневаться, это не вымысел. Если инверсия выполнена качественно, результат не заставит себя ждать.

Ну, а если настроение настолько скверное, что инверсию делать просто невмоготу? Тогда надо сделать себе настроение еще хуже, довести его до гротеска, до абсурда. Если контрастность слайда довести до максимума, он в какой-то момент превратится в негатив. Мы это делали примерно так.

У девушки депрессия. Для усугубления ситуации она одевается во все черное и объявляет, что у нее траур. Все подходят, выражают ей свое сочувствие, интересуются, каким образом она решила покончить собой и когда это произойдет. Наконец вокруг нее собирается горстка негодяев, которые начинают заунывно тянуть скорбную песнь, с причитаниями, подвыванием, заламыванием рук, в общем, все по полной программе, как у приличных дикарей. Постепенно дикарская песня переходит в протяжный вой, потом в натуральный собачий лай и в конечном итоге, когда уже нет сил терпеть, все, включая даму в черном, начинают гоготать как ненормальные.