Тензин Гьяцо - Искусство быть счастливым на работе

— Я должен прояснить одну вещь, — ответил Далай Лама. — Когда я сказал, что самым счастливым моментом в моей жизни было достижение степени Геше, я вовсе не имел в виду, что глубокого счастья нельзя достичь посредством внутреннего развития или медитации. Может быть, я сам не достиг нужного уровня медитативной реализации, но это не значит, что его достижение невозможно в принципе. Мне даже показалось, что я был близок к этому. Кажется, я уже рассказывал вам об этом.

— Думаю, мы оба согласимся, что у счастья есть много составляющих — здесь свою роль играет множество факторов. Когда-то мы говорили о том, как важно тренировать сознание. Вы упомянули и другие виды медитативного тренинга. Существенную роль играют наша семья, друзья и т. д. Ко всем этим темам мы еще вернемся. Пока же речь идет о работе. Мы уже обсудили разные аспекты, связанные с работой, причины неудовлетворенности ею и т. д. Поскольку это наша последняя беседа, не могли бы вы сказать, какую роль в целом играет работа в достижении счастья? — настойчиво выспрашивал я.

Далай Лама ответил не сразу.

— Очень трудно общими словами определить роль работы. Ведь помимо этого на процесс влияет множество факторов: интересы человека, его воспитание, условия жизни, социальные условия, характер работы — все это накладывает свой отпечаток. Многое зависит от психологии человека. Таким образом, получаемое от работы удовлетворение зависит от многих факторов.

Я тихо вздохнул и еще раз вспомнил наши прежние беседы. Тогда я хотел получить от Далай Ламы четкие ответы на волнующие меня вопросы. И вот снова вместо определенных ответов я слышал все те же ссылки на сложность человеческой натуры.

Разумеется, Далай Лама был прав. Может быть, с точки зрения Дарвина мы и унаследовали от далеких предков врожденную способность получать удовольствие от продуктивной деятельности, но стадию охоты и собирательства человечество оставило далеко позади. Жизнь стала сложнее, и мы уже не получаем от сделанной работы такой непосредственной радости, как раньше.

Мы уже говорили о том, что при несомненной связи работы и счастья исследователи расходятся в оценках того, насколько работа влияет на его достижение. Несмотря на различие мнений, ученые согласны с Далай Ламой в одном: удовлетворение, получаемое от работы и от жизни в целом, зависит от многих факторов. Как говорит сам Далай Лама, на удовлетворенность работой влияют личность, настроение, интересы, социальное окружение и даже национальная культура и атмосфера, в которой воспитывался тот или иной человек. Это подтверждает в своей книге известный психолог, специалист в области производственных отношений Пол Спектор.

Множество компонентов лежит в основе счастливой жизни. Как напоминает Далай Лама, удовлетворенность работой — лишь один из них. Эд Динер, преподаватель психологии Иллинойского университета и один из ведущих исследователей в области субъективного ощущения благополучия, пришел к выводу, что на наше состояние влияет огромное число факторов. Учитывая сложность человеческой натуры и множество биологических, социальных, экономических и демографических причин, влияющих на наше чувство счастливости или несчастливости, с чего же нам стоит начать? Новейшие открытия современных исследователей согласуются с мудростью Далай Ламы и древней буддийской философией — начать следует с обращения внутрь себя, с изменения нашего отношения к жизни. Повторяя прогноз Далай Ламы, доктор Динер заключает: «Получается, что наше восприятие мира гораздо важнее для достижения счастья, чем объективные обстоятельства. И тому есть множество доказательств».

Попытки исследователей определить степень влияния работы на качество нашей жизни показали, что влияние это сугубо индивидуально. Видя радость, с которой Далай Лама выполняет свои ежедневные обязанности, я решил узнать, как же сам он относится к своей работе. Когда-то на мой вопрос о том, в чем заключается его работа, он ответил: «Я ничего не делаю».

Его ответ не удовлетворил меня. Я решил, что, если бы он подробнее рассказал о своей работе, другие люди смогли бы извлечь из его слов пользу для себя. И я решил сделать последнюю попытку разговорить Далай Ламу:

— Мы говорим о различном отношении людей к работе. Мне по-прежнему интересно, как вы воспринимаете свою деятельность. Как-то раз я спросил вас: что бы вы ответили на вопрос о своей работе. Вы пошутили, сказав, что ничего не делаете, просто заботитесь о себе. Но я бы хотел от вас более подробного ответа. У вас масса обязанностей — вы и монах, и лидер тибетского народа, и государственный деятель, и учитель, и буддийский ученый, вы ездите с выступлениями по всему миру и участвуете в конференциях. Словом, ваша деятельность очень разнообразна. Что же вы считаете своей работой?

— Разумеется, в первую очередь, я — монах, буддийский монах, — ответил Далай Лама. — А работа монаха, его главная задача состоит в изучении и применении на практике философии буддизма. Далее я стараюсь своей духовностью и своим опытом служить другим людям. Это самое главное, не так ли? Поэтому когда я выступаю перед людьми, то стараюсь делиться с ними своим опытом и пониманием жизни. Что же касается остальной работы, то вся моя деятельность основана на принципах буддизма — сострадании и взаимосвязи всего сущего. Например, моя политика Срединного пути, мое отношение к ситуации в Тибете основаны на убеждении, что все государства зависят друг от друга. Естественно, Тибет во многом зависит от Индии и Китая. Я исповедую буддийские принципы ненасилия. Я не призываю тибетцев начинать войну с Китаем, чтобы отвоевать для себя свободу. Все мои поступки продиктованы философией буддизма. Ну, может быть, за редким исключением — например, когда я завинчиваю отверткой шуруп, то не знаю, какие буддийские принципы я здесь применяю. Я не знаю! — Здесь он рассмеялся. — А вообще, большую часть жизни я провожу как буддийский монах. Например, я просыпаюсь каждый день в половине четвертого утра и посвящаю утренние часы учению, молитвам и медитации. Конечно, мой брат посмеивается надо мной — говорит, что я встаю так рано, потому что голоден и хочу завтракать. — Далай Лама засмеялся снова. — Может быть, он в чем-то и прав, но все-таки главная причина — это мое желание медитировать. Изучение и применение буддизма на практике, монашество — вот моя единственная профессия. Кроме этого я, в сущности, ничем не занимаюсь.

— Но ведь у вас помимо духовных практик есть масса ежедневных обязанностей. Например, вы упомянули о политической ситуации. Я знаю, что вы несете трудное бремя лидера тибетского народа. Насколько остальная ваша деятельность, в частности политическая, помогает вам достичь счастья? Играет ли она вообще какую-то роль?