Тензин Гьяцо - Мудрость прощения. Доверительные беседы

Тэндзина подвергли утомительным экспериментам в лаборатории, где температура была не выше, чем в морозильной камере. Экспериментаторы надели под белые халаты пуховые жилеты. Тэндзина же заставили снять верхнее платье, и он остался в тонкой хлопчатобумажной рубахе. Испытания длились целую вечность. Гелек утверждает, что Тэндзина проморозили до самых костей.

Когда Тэндзин погрузился в глубокую медитацию, приборы зарегистрировали заметное снижение потребления кислорода с соответствующим замедлением метаболизма; теперь он делал только пять или шесть вдохов в минуту по сравнению с нормальными тринадцатью или четырнадцатью. Когда началась генерация тумо, температура его тела повысилась на добрых 10 градусов по Цельсию. Позднее доктор Бенсон писал об исследованиях практикующих тумо (MindScience: An East-West Dialogue, the Dalai Lama et al., Wisdom Publications, 1991): «В ходе этих экспериментов обнаруживается, что процесс медитации приводит к весьма примечательным физиологическим изменениям в организме. Эти изменения имеют прямое отношение к состоянию здоровья [...] влияют на те нарушения, которые вызваны или усугубляются стрессом».

История Лобсанга Тэндзина чрезвычайно меня заинтересовала. Я задался вопросом: как человек, боровшийся за свободу с оружием в руках, человек, привыкший убивать, сумел достичь столь высокого духовного совершенства, да еще в столь зрелом возрасте? Ведь большинство тибетских монахов начинают обучение в монастырях лет с шести-семи.

Карма Гелек рассказывал, что, по словам Тэндзина, его духовная практика началась и стала быстро прогрессировать во время заключения в китайской тюрьме. В тот трудный период Тэндзину открылись две вещи. Первое: он понял, что его страдания в тюрьме имеют не только кармические причины, но и являются прямым результатом совершенных им лично преступлений против китайцев. Второе: он ощутил, что, сосредоточившись на ненависти к китайцам и на мести, он доведет себя до безумия.

Не имея возможности помешать китайцам причинить ему физический вред, Тэндзин в конце концов понял, что китайцы, со своей стороны, все же не в состоянии повредить его умственному здоровью, что его психологические страдания целиком и полностью обусловлены его же собственным отношением, его реакцией на крайне тяжелые условия заключения. Он понял, что если сумеет выработать в себе безразличие или, еще лучше, позитивное отношение к тем, кто держит его в неволе, то сможет спать по ночам. И тогда, каким бы физическим мучениям ни подвергали его китайцы, у него всегда останется безопасное убежище — его разум.

Как говорит Гелек, Тэндзин сублимировал свою ненависть к китайцам. На самом деле он попросту простил их. А некоторое время спустя даже сумел развить по отношению к ним подлинное сострадание. Видимо, это и позволило ему пережить ужасы заключения почти без ущерба для умственного здоровья. Находясь в тюрьме, Тэндзин, пусть даже и несколько поздновато, пришел к пониманию исцеляющей силы прощения. Гелек полагает, что именно благодаря этому и произошел «квантовый скачок» в духовном сознании Тэндзина. А также резкий скачок в овладении практикой тумо.

— Так, значит, способность простить своих врагов может подстегнуть духовный прогресс? — спросил я Далай Ламу.

— Да, да, без сомнения, — ответил он. — Это ключевой момент. Одна из самых важных истин. Это может изменить жизнь. Сдерживая ненависть и другие деструктивные эмоции, можно развить противоположные — сочувствие и доброту. Если в человеке развито сочувствие, глубокое уважение к другим, то прощать значительно легче. В основном мотив такой: я не хочу вредить другим. Прощение стимулирует позитивные эмоции. И помогает нам совершенствоваться духовно.

— Есть ли специальная техника медитации, которую используете лично вы? — спросил я.

— Я использую технику медитации, которая называется «Давай и бери», — объяснил Далай Лама — Я практикую визуализацию: посылаю окружающим свои позитивные эмоции, — скажем, счастье, любовь. Затем другая визуализация. Я визуализирую, как поглощаю их страдания, их негативные эмоции. Я делаю это каждый день. Особое внимание уделяю китайцам — особенно тем, кто совершал жуткие преступления против тибетцев. То есть пока я медитирую, я вдыхаю все, чем они отравлены, — ненависть, страх, жестокость. А потом выдыхаю. Выдыхаю все самое лучшее — сострадание, прощение. Мое тело вбирает все плохое. А потом я заменяю все пагубное свежим дыханием. Отдаю и забираю. Я стараюсь избегать обвинений — не обвинять китайцев, не обвинять себя. Эта медитация очень эффективная, она уменьшает ненависть и стимулирует способность прощать.

Празднование столетнего юбилея Нобелевской премии в Осло было в полном разгаре. Я сидел в баре знаменитой гостиницы «Холменколлен» в ожидании Лоди Гьяри Ринпоче, специального посланника Его Святейшества Далай Ламы. Зал был полон. Чуть поодаль автор книг о холокосте, лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель [10] Визель, Эли (р. 1928) — родившийся в Румынии писатель и лектор. Пережил нацистский концлагерь. Основная тематика произведений — геноцид евреев. Лауреат премии мира за 1986 г. погрузился в беседу с соседом, совершенно не обращая внимания на стоящий вокруг него шум. Другой лауреат — Хосе Рамон-Хорта [11] Хосе Рамон-Хорта получил премию мира в 1996 г. вместе с католическим епископом Карлосом Хименосом Бело за борьбу против индонезийской оккупации. из Восточного Тимора — сидел за соседним столиком, давая интервью сразу нескольким журналистам.

Со своего места мне хорошо был виден вестибюль Гостиницы. На входе — самые современные металле детекторы. Полдюжины норвежских полицейских в безукоризненно аккуратных, пригнанных по фигуре униформах проверяли каждого входящего. В Осло в дни празднования были приняты меры безопасности, скорее напоминающие введение военного положения. По дороге в «Холменколлен» я даже заметил нескольких полицейских-снайперов в приметной полевой форме, замерших на крыше в стратегически важных местах. Пара реактивных истребителей F-16 были приведены в боевую готовность. Их задача — обеспечивать безопасность временно закрытого для полетов воздушного пространства над Осло.

Лоди Гьяри опоздал минут на пятнадцать и выглядел немного сердитым. Он только что присутствовал на встрече Далай Ламы с Ричардом Холбруком, проходившей в гостиничном номере главы Тибета. Американский дипломат, бывший посредником во время подписания Балканского мирного договора в 1995 году, прибыл в Осло просить Далай Ламу официально поддержать выдвижение его кандидатуры на присуждение Премии мира. Лоди, как всегда, был очень элегантен — его костюм, похоже, шили на Севиль-роу. Круглолицый, лощеный и массивный, он выглядел как неизменно вежливый и очень успешный бизнесмен из Азии.