Франческа Фримантл - Сияющая пустота. Интерпретация Тибетской книги мертвых

Тонкое тело — это внеформенность, обретающая форму, которую невозможно закрепить раз и навсегда. Форма эта рождается благодаря тому, что мы осознаем её, а йогические упражнения позволяют её видоизменять. Достигая совершенства, она становится телом божества, то есть нашим непосредственным восприятием самих себя как избранного божества, на которое мы медитируем.

Описать тончайший план средствами человеческого языка ещё труднее. Изображают его в виде двух бинду — белого и красного, т. е. мужской и женской сущности, соединённых наподобие закрытого круглого ларца и помещённых в центре сердечной чакры. Этот символ именуется «неразрушимой бинду ». В нём заключена основополагающая энергия жизни, тончайшая прана, поддерживающая тончайшее сознание, сущность которого — сияние. Прана здесь соответствует телу, служа сознанию опорой и средством передвижения. По своей сущности они неотличимы друг от друга, но функции их различны: прана связана с движением, а сознание — с осознанием.

Неразрушимая бинду вечна и неизменна. Она переходит из жизни в жизнь и не имеет ни начала, ни конца. Это основополагающая сущность нашего сознания и квинтэссенция жизни, непрерывность сияющего осознания. Это бодхичитта — пробужденное сердце-сознание. Это татхагатагарбха — сокровенная природа будды, которой все мы обладаем, но осознают которую лишь немногие.

Осознать её нам не удаётся потому, что ум наш постоянно занят плотным, внешним уровнем существования. Обыденное сознание не способно воспринять её; тонкие уровни проявляются лишь тогда, когда исчезают плотные. Для достижения тончайшего состояния необходимо, чтобы все относительно плотные аспекты праны и сознания вошли в центральный нади , а затем растворились в неразрушимой бинду в средоточии сердца. В момент смерти это происходит непроизвольно. Поэтому и говорится, что сияние смерти открывается всем разумным существам, но если они не привыкли к нему при жизни, то не узнают его и в момент смерти. Засыпая, мы всякий раз погружаемся на этот тончайший уровень, время от времени возвращаясь в тонкий мир сновидений, но затем опять впадая в сияющее состояние глубокого сна без сновидений. Поскольку распознать это сияние и спокойно пребывать в нём мы не можем, нам кажется, будто мы просто «теряем сознание». Но даже те, кто способен её распознавать, переживают встречу с сиянием во сне. Не столь глубоко и полно, как в момент смерти, поскольку во сне растворяется не вся прана: какая-то часть её продолжает циркулировать в теле, поддерживая дыхание и жизнь.

Считается, что краткий проблеск сияния является во время оргазма, при обмороке и даже при чихании, — но мы не обращаем на него внимания. В ваджраяне практикуется особая техника сексуального единения, развивающая этот потенциал с тем, чтобы энергия страсти и переживание блаженства обострили осознание и помогли прорваться сквозь все преграды на пути к пробуждению. С помощью этого метода и приёмов божественной йоги, относящихся к этапу «достижения совершенства», йогин или йогини, не претерпевая смерти тела, может сознательно пережить тот же процесс, что разворачивается при смерти и достигает кульминации в распознании сияния. Это и есть откровение дхармакайи — первоисточника жизни и всех явлений. Достигнув этого состояния, можно затем принять «тело формы» — либо тело божества в самбхогакайе, либо физическое тело в нирманакайе. Так последователь ваджраяны «проявляет трикайю» на пути ума и явлений.

Трактат «Освобождение посредством слушания» принадлежит к традиции ньингма — древней школе, восходящей к учению, которое принесли в Тибет в VIII в. Падмакара и его единомышленники. Последняя глава части I нашей книги станет кратким введением в эту традицию, поможет вам ощутить её особый дух и познакомит с присущими ей чертами и терминами.

Прежде всего, путь в традиции ньингма подразделяется не на три яны, описанные в главе 1, а на девять. [103] Учение Трунгпы Ринпоче о девяти янах изложено в книге «Львиный рык» (Chogyam Trungpa. The Lion's Roar. Boston, Shambhala, 1992). О школе ньингма и об учении дзогчен в целом см.: Дуджом Ринпоче, «Школа тибетского буддизма ньингма» (Dudjom Rinpoche. The Nyingma School of Tibetan Buddhism. Boston, Wisdom Publications, 1991); Патрул Ринпоче, «Слова моего совершенного Учителя»(Patrul Rinpoche. The Words of my Perfect Teacher. London, Harper Collins, 1994); и книгу Лонгчена Рабжама «Практика дзогчен» в переводе Тулку Тхондупа (Longchen Rabjam. The Practice of Dzogchen. Translated by Tulku Thondup, Ithaca, Snow Lion, 1989). Первые две именуются шравакаяна («путь слушателей») и пратьекабуддаяна («путь одиноких будд»); они соответствуют уровню хинаяны. Третья — бодхисаттваяна («путь бодхисаттв») — эквивалентна махаяне. Оставшиеся шесть представляют собой различные ступени ваджраяны. Как в древней, так и в более новых традициях все тантры подразделяются на внешние и внутренние. Во всех школах выделяется три класса внешних, или низших, тантр: крийя («ритуальное действие»), чарья («поведение» или «образ жизни») и йога («единение»). В системе ньингмы эти категории тантр образуют четвертую, пятую и шестую яны, а класс чарья, служащий мостом между крийей и йогой, именуется также убхайя (буквально — «обоих видов»). В новых школах (кагью, сакья и гелук) признаётся лишь одна категория внутренней, или высшей, тантры: ануттарайога («наивысшая йога»). К этому классу принадлежат такие широко известные тантрические тексты, как «Гухьясамаджа», «Чакрасамвара», «Хеваджра» и «Калачакра». В традиции ньингма класс внутренней тантры подразделяется на три завершающие яны: махайога («великая йога»), ануйога («дальнейшая йога») и атийога («трансцендентная йога»).

Махайога посвящена этапу «творения», ануйога — этапу «достижения совершенства», атийога же выводит практика за пределы обеих этих стадий медитации. Атийога включает в себя особое учение, связанное именно с традицией ньингма и известное, главным образом, под своим тибетским названием « дзогчен », что означает «великое совершенство». Оно состоит из трёх разделов, посвящённых, соответственно, сознанию, пространству и особым наставлениям, [104] Тиб. sems sde, klong sde и man ngag sde соответственно разъясняющим мировоззрение дзогчен и практические способы его достижения.

К сожалению, оригинальных санскритских трактатов, повествующих о дзогчен, до нас не дошло или, по крайней мере, пока не обнаружено, и даже само название этого учения встречается только в тибетских текстах. [105] В санскритских вариантах названий некоторых тибетских трактатов приводится соответствующий термин махасанти . Великий ученый школы ньингма Ронгзом Пандита (XI-XI1 вв.) предположил, что ее следует читать как махасандхи — «великое единение». Намкхай Норбу полагает, что «махасанти» — это форма пракрита (т. е. диалектная), и исправлять ее не следует; в таком случае она означает «великий покой». В «Тибетско-английском словаре» Сарат Чандры Даса в качестве санскритского эквивалента приводится махасампанна , но источник этого варианта не указан. Подробнее см. в работе Джона Мирдина Рейнолдса «Золотые буквы» (John Myrdhin Reynolds. The Golden Letters. Ithaca, Snow Lion, 1996, pp. 264-265). В этой книге содержится немало ценных сведений о происхождении, учении и практике дзогчен, а также переводы некоторых основных его текстов. Многие тексты были открыты как термы; они изначально написаны на тибетском и не имеют санскритских аналогов. Очевидно, это учение получило развитие и было значительно усовершенствовано в Тибете, но зародилось оно, по всей вероятности, на северо-западной окраине Древней Индии, в районах, входящих ныне в состав Афганистана и Пакистана. Эта местность была не только великим оплотом тантры и родиной Падмакары, но и зоной взаимодействия многих культур. Мусульманские захватчики покорили её несколькими веками раньше, чем прочие территории Северной Индии, поэтому не удивительно, что от бытовавших здесь традиций почти ничего не сохранилось.