Бхиккху Бодхи - Сборник лекций

Возможно, будет ещё хуже, если мы попытаемся привнести в Америку ту версию буддизма Тхеравады, которая содержит все обычаи и нравы юго-восточной Азии. Но я считаю, что крайне важно сохранить те принципы, которые лежат в самом сердце Дхаммы и чётко указывать цель, ради которой предпринимается практика Дхаммы. Если мы изменим это, то рискуем потерять и сердцевину, и внешнюю оболочку. В нашей нынешней ситуации, я думаю, что главной опасностью является не жёсткое соблюдение установленных буддийских форм, но чрезмерное потакание давлению американского мышления. Во многих буддийских публикациях, что я читал, я обнаружил признаки широкомасштабной программы, в которой считается почти что обязательным извлечение буддийской практики из её основы, то есть буддийской веры и доктрины, и пересаживание практики в целом в светскую программу, параметры которой определяются западным гуманизмом и, в частности, гуманистической и трансперсональной психологией.

Можете ли вы объяснить, как это происходит?

Я думаю, мы видим примеры этого в использовании медитации випассаны в качестве дополнения или добавочного элемента западной психотерапии. На самом деле, я не слишком обеспокоен тем, что психологи используют буддийские методы для совершенствования психологического лечения. Если буддийская медитация может помочь людям чувствовать себя более хорошо или помочь жить с большей осознанностью и спокойствием, то это хорошо. Если психотерапевты могут использовать буддийскую медитацию в качестве инструмента внутреннего исцеления, я бы пожелал им успехов в этом. В конце концов, «Татхагата ничего не прячет в сжатом кулаке учителя», и пусть другие могут взять что-то полезное от Дхаммы, что-то, что они смогут эффективно использовать для собственного благополучия.

Но что меня беспокоит, так это тенденция, распространённая среди современных буддийских учителей, перекраивать основные принципы учения Будды в рамки психологии, а затем заявлять: «Это Дхамма». Если так будет сделано, то мы, быть может, никогда не увидим, что истинная цель Учения в его собственных рамках — это не «исцеление», не «целостность» и не «самопринятие», а направление ума в сторону освобождения, которое достижимо вначале уменьшением, а затем и искоренением тех умственных факторов, которые ответственны за наши оковы и страдания. Мы должны помнить, что Будда учил Дхамме не как «искусству жизни» — хотя этот момент она включает в себя, — но, в первую очередь, как пути к спасению, пути к окончательному освобождению и просветлению. И то, что Будда имел в виду под просветлением, является не торжеством человеческих жизненных ограничений, не пассивным повиновением нашим слабостям, а преодолением этих ограничений путём радикального, революционного прорыва в совершенно иное состояние бытия.

Это то, что я нахожу наиболее захватывающим в Дхамме: её кульминация в трансцендентном состоянии, в котором мы преодолеваем все недостатки и уязвимости человеческого существования, включая наши оковы самой смерти. Целью буддийского пути является не жизнь и умирание в осознанности (хотя это, конечно, достойные достижения), а тотальное преодоление жизни и смерти целиком, достижение Бессмертного элемента, Неизмеримого, Нирваны. Именно эту цель Будда искал для себя во время своих поисков просветления, и именно это достижение привело к тому, что его просветление стало доступно всему миру. Это финал, на который указывает надлежащая практики практика Дхаммы, цель, ради которой осуществляется практика в её изначальных рамках.

Эта цель, однако, теряется из виду, когда медитация прозрения преподается только как способ жить внимательно, мыть посуду и менять подгузники ребенка с осознанностью и спокойствием. Когда трансцендентная область Дхаммы, сам смысл её существования, снимается, то остаётся, на мой взгляд, урезанная ослабленная версия Учения, которая больше не может работать как средство достижения Освобождения. Хотя правильно практикуемая Дхамма действительно приносит обилие счастья в мире, в конечном счёте Учение Будды не о счастливой жизни в мире, а о достижении «конца света» — конец, который лежит не в далёких областях космического пространства, а в рамках этого самого тела с его чувствами и сознанием.

Так вы не считаете, что Дхамма преподаётся как путь к Освобождению?

Из современных американских публикаций по буддизму у меня складывается впечатление, что этот аспект буддийской практики получает мало внимания. Я вижу как практикующих учат принимать себя, жить в настоящем от момента к моменту без привязанности и цепляния; довольствоваться, чтить и отмечать свои слабости. Опять же, я не хочу недооценивать важность подхода к практике со здоровым психологическим отношением. Если человека беспокоит самоосуждение, он всегда удручён и несчастен, то практика интенсивной медитации, скорее всего, будет вредной, нежели полезной. То же самое можно сказать о человеке, которому не хватает сильного центра психологической интеграции или о том, кто пытается отрицать собственные слабости и уязвимости, скрываясь за маской силы и уверенности в себе.

Но я должен подчеркнуть, что практика, которая согласуется с собственным ясным намерением Будды предполагает, что мы готовы принять критическую позицию по отношению к обычному функционированию нашего ума. Это предполагает видение наших уязвимостей, т. е. наших умственных загрязнений, не как чего-то такого, чему вы потворствуете, а как симптомов нашего загрязнённого состояния. Также предполагается, что мы полны решимости преобразить себя, как в постоянно меняющемся настоящем моменте функционирования нашего ума, так и в более стабильном и устойчивом промежутке времени.

Осуществление практики Будды означает проведение границы, даже очень чёткой границы, между нашим характером сейчас (склонностями, предрасположенностями, привычками и т. д.) и идеальным характером, к которому мы должны стремиться и стараться воплотить практикой буддийского пути. Мы должны признать свои склонности и попытаться исправить наши килесы, загрязнения или омрачения ума, т. е. три коренных скверны — жадность, отвращение и неведение, а также и их многочисленные ответвления, такие как гнев, упрямство, высокомерие, тщеславие, зависть, эгоизм, лицемерие и так далее.

Поэтому величайшее утверждение, на которое указывает буддийский путь — это чудо не «обычного ума», а чудо такого ума, который был освещён истинной мудростью; разума, который был очищен от всех загрязнений и изъянов; сознания, которое освобождено от всех связей и оков и стало пропитано любовью и состраданием к каждому — и эти качества происходят из глубины и ясности понимания. Практика буддийского пути — это систематический подход, покрывающий разрыв между нашим обычным непросвещённым умом и умом просветлённым, пребывающим в освобождённом состоянии, к которому мы стремимся. Это состояние такого ума, который достигает и сливается с Бессмертным.