Бидия Дандарон - Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо

Соединение Шивы и шакти — процесс феноменальный, а соединение яб (yab) и юм (yum) — процесс трансцендентный, ведущий к прекращению всего феноменального.

Карма — это неумолимый закон причины и следствия. Буддизм утверждает, что этот неумолимый закон причины и следствия есть основная цепь, которая держит живых существ в колесе сансары. Причинно — следственный закон для живых существ (сознательных существ) и для мертвой материи различен. Для живого существа и для мыслящих индивидуумов он качественно отличается от причины и следствия мертвой материи тем, что сознательный индивид живет для завтрашнего дня. План завтрашнего дня он составляет сегодня по опыту вчерашнего, тогда как в мертвой материи прошедшее, настоящее и будущее не имеют никакого значения.

Любое живое существо, наделенное алая — виджняной и мано — виджняной, с первых же дней своего рождения вступает в борьбу за существование. В этой борьбе основным руководителем выступают клеши (неведение, страсть, гнев, гордость и зависть). Поэтому, естественно, карма проявляется отрицательно. Любая карма, вызванная клешами, неумолимо требует ответа, то есть за отрицательную причину индивид обязан испытать отрицательное следствие; это в сансаре выражается страданием индивидуума. Так как этот бурный водоворот кармических движений в сансаре, вызванный индивидами, наделенными клешами, не имеет начала во времени, на всем протяжении истории сансары все живые существа то боролись друг с другом, то были союзниками против общего врага, то были матерями и детьми друг другу. Поэтому у огромного количества индивидуумов характер кармы и его результаты общие. Это мы называем общественной кармой.

Поскольку любая отрицательная карма для индивида в условиях сансары разворачивается в виде страдания, то для многих индивидов с идентичными кармами рождаются их мучители в виде царей, завоевателей, вождей и т. п. Всмотревшись в историю попристальнее, мы увидим, что эти руководители, вожди (великие люди), эти так называемые деятели — просто образчики известной эпохи, просто безответные игрушки кармических событий, безвинные жертвы "случайностей" и переворотов, которые выталкивают их вперед и выносят наверх кармически, без логических и исторических объяснений.

Изучая историю, мы видим, что во всей жизни человечества нет ни одного светлого дня; мы видим везде борьбу, страдания, насилие и перестаем удивляться тому, что среди этого дикого хаоса возникают и формируются нравственные уроды изумительного безобразия. Свыкнувшись с уродливыми явлениями, мы начинаем относиться с безразличием к титанам порока. Мы перестаем верить в их титанизм, мы принимаем этот титанизм за результат исторической перспективы, начинаем разлагать титана на его составные элементы, наконец, видим, что в титане нет ничего необыкновенного; кое‑что превратно истолковано историками; кое‑что неверно понято и недостаточно освещено, а на поверку выходит, что титан просто человек, каких много, и что титанизм его зависит вовсе не от колоссальности его страстей или способностей, а просто от исключительности его случайного на первый взгляд, но кармического положения, от односторонности его развития, от общего настроения умов в данную минуту.

Странным кажется появление в римской истории Калигулы, который при ближайшем рассмотрении оказывается просто несчастным больным, нуждающимся в уходе и лечении. В современной истории ему подобны кармические вожди революции и всякого насильственного преобразования. Калигулу никто не решался взять под опеку даже тогда, когда он производил свою лошадь в сенаторы, а между тем каждый из приближенных старался использовать в свою пользу капризы и сумасбродство властелина.

Такая же история была и с нашими современными самодурами: в случае неудачи этот же приближенный попадал в руки палача, а на его место становился другой искатель счастья, который точно так же старался примениться к характеру болезни, чтобы обратить эту болезнь в источник щедрости для себя и для своих близких, как бывает со всеми теми, у кого обильно присутствуют все виды клеш. Эпоха Калигулы, Нерона и Домициана была характерна, ибо она была эпохой падения язычества, где господствовало хаотическое состояние умов.

В современной истории, в эпохе последнего деспота, господствовал расцвет реализма, и тоже было хаотическое состояние умов и разногласие среди тех, кто претендовал на вождя революции и старался организовать, каждый по — своему, новое общество. Невероятным кажется тот факт, что один человек может мучить десятки миллионов людей, хотя эти десятки миллионов не хотят, чтобы их мучили. Однако факты говорят, что все возможно, и это — тоже возможно. Потому что во всем — карма. А если десятки миллионов соглашаются быть пассивным орудием в руках полуумных диктаторов, то диктаторы‑то, собственно говоря, ни в чем не виноваты; не Калигула — так другой; не другой — так третий; зло заключается не в том человеке, который его делает, а в том настроении умов, которое его допускает и терпит.

Это настроение умов и есть общественная карма. Конечно, если вы сами развесите уши и позволите бить и обирать себя, то на такое занятие всегда найдутся охотники; а развесить уши заставляет вас общественная карма.

Природа человека, где господствуют клеши, гибка и изменчива; кажется, что обстоятельства делают их хорошими людьми или негодяями. Получая от обстоятельств направляющий толчок, люди вносят в избирательную деятельность ту дозу энергии, умственной силы и изворотливости, которую они получили при рождении вместе с чертами лица и устройством черепа, то есть кармические особенности. Ведь известно, что много светлых голов затирает темная, трудовая жизнь, и много жалких посредственностей оставляют свое имя в истории по праву рождения и по стечению случайных обстоятельств.

В истории много было разных Хрущевых. У многих больших людей в истории способности и силы составляли их полную, неотъемлемую собственность; что же касается их деятельности, то она зависела преимущественно от исторической обстановки, от декорации и освещения. Они стоят на подмосгках времени и места, они окружены послушными исполнителями, за ними стоит великий, безответный народ; вождь думает, действует, управляет событиями, а все, что его окружает, только оттеняет его деятельное могущество своею официальной безгласностью, своим пассивным повиновением. Как величие диктаторов зависит преимущественно от случайных особенностей их положения, так точно и несостоятельность их исторической деятельности должна быть отнесена на счет условий времени и места.