Бидия Дандарон - Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо

Это был несвободный мир, квинтэссенция материализма. В такой период обычному человеку оставались два пути: или пойти против реакции и заявить во весь голос, что он противного убеждения и что пусть его казнят; или приспособиться к обстоятельствам времени и стать на путь лжи и доносов. Так как большая часть общества состояла из людей утилитарных, привыкших смотреть на вещи с точки зрения выгоды, то они и были готовы идти на любую подлость ради повышения по службе, ради удобства в быту. И лишь мизерная часть твердо отстаивала свои принципы.

Но был третий — срединный путь: никого не трогать, а заниматься безобидным ремеслом, например искусством, или, прячась где‑то, наслаждаться эстетическим созерцанием прекрасного. На этот путь становились те наивные люди, которые надеялись там, в искусстве, найти мир, не тронутый борьбой и подлостью мотивов.

Но были люди, которые разочаровались в жизни, в идее и люто ненавидели всякое насилие, подлость, злодеяния и террор. В обыденной жизни они перестали видеть интересное и разнообразное. Однако они еще не осознали, что имеют дело с государственным капитализмом, с монополией, где диктатору служат все — правительство, закон, судьи, прокуратура, печать, искусство, все карательные органы и армия. Против диктатора никто не мог сказать и слова.

Любой произвол, творимый самодуром — диктатором, проходил как по конвейеру, ибо в стране была диктатура, не терпящая никакой критики, а во главе диктатуры — сам деспот.

Научно — техническая революция, охватившая весь мир, приходит и сюда. Она не сглаживает, а обостряет пороки, органически присущие человеческому обществу эксплуатации и наживы, но здесь эксплуатация идет в неслыханном для капиталистического мира масштабе, частная нажива усиливается, идя рядом с бездонной государственно — монополистической наживой. Чувствуется, что все это ведет к гибели как мира капитализма, так и мира социализма. Люди, пораженные авидьей, видят взрывы атомных бомб, демографические взрывы, одиночество человека в этом безвыходном и погибающем мире, но ищут выход опять‑таки в материализме, то есть в научно — техническом прогрессе.

Но есть люди, которые рассуждают иначе. Например, американский физик и литератор Рольф Лэпп пишет: "Никто, даже самые блестящие умы среди ученых нашего времени, по — настоящему не знают, куда ведет нас наука. Мы мчимся в поезде, который набирает скорость и летит вперед по железнодорожной колее с множеством ответвлений, ведущих неизвестно куда. Ни одного ученого нет в кабине машиниста, а за каждой стрелкой таится опасность катастрофы. Большая же часть общества находится в последнем вагоне и смотрит назад".

Среди тех, кто "смотрел назад", были люди, которые искали выход в другом — в религии и мистике. Активные стремления души зреют и крепнут только при деятельности просторной и вольной. Для людей, ищущих выход из гибельного тупика в религии и мистике, эта эпоха слишком тесна, слишком опасна. Но этим людям надо было испробовать свои силы, испытать неудачи и столкновения, узнать, чего стоят разные усилия и как преодолеваются разнообразные препятствия, для того чтобы обрести отвагу и решимость, необходимые для деятельной борьбы с марами, чтобы узнать меру своих сил и уметь найти для них соответствующее приложение. Но это слишком много для такого общества, где каждый второй — предатель, доносчик, где закон и власть строят свою политику на ложных доносах, на отвратительных злодеяниях и где честные люди сгорают при первых же препятствиях. Они погибают, пребывая в сомнениях относительно самих себя, не определив еще своей роли. Когда такие люди появляются из молодого поколения в массовом масштабе, они понимают окружающую обстановку, они понимают, что им нужно, поэтому все их существо напряжено, нервно и порывисто. Они ждут и живут накануне чего‑то. Они готовы к самой живой энергичной деятельности, но приступить к делу сами по себе, одни, они не смеют и не могут. Им нужен руководитель, наставник, учитель. А он — учитель — появляется, когда приходит кармическое время. Великие учителя, преподавшие людям тантрийскую мистику, были кармически нирманакаями. Особенно в нашу эпоху, где необходимо было пробить материалистический панцирь сознания современного человека.

Перенос махаянистического буддизма на свежую почву, особенно проповедь учения мантраяны в современной деспотической стране, где встречаются люди, пропитанные материализмом, привыкшие видеть во всем утилитарную, выгодную для себя точку зрения, сопряжен с бесконечно трудными и разнообразными препятствиями. Здесь внешний мара, или Мара Сын небожителя, войдя в сознание людей, начинает карать всех, кто замешан в любую религиозную проблему, за исключением разве что мусульманства, с которым, возможно, внешний мара имеет что‑то общее.

Этот несвободный мир был последним оплотом, где беспредельно торжествовала грубая материя как зло. Сила несвободного мира самым изощренным способом карала новоявленных искателей свободы, мистики и буддийского учения. Для обвинения их был призван закон, конституция несвободного мира, которую, как дышло, можно повернуть в любую сторону, толковать так, как только им выгодно. Она могла защищать силу диктатуры при любом творимом ею беззаконии.

Учитель и ученики могли страдать в тюрьмах, в дурдомах, на каторге. Здесь они проходили настоящую школу суровости, самопожертвованием платили за тот путь, на котором будды в нирманакае показывались новым людям и в новом месте и учили их тантрийской практике, через которую многие тысячи должны реализовать нирвану.

Такое необычное явление, такая реализация истинного добра для двуногих сознательных существ на земле не может проходить без жертвы. В истории Европы известны подобные жертвы: великая христианская религия, основателем которой был Иисус (нирванистическое существо); это он отдал себя в жертву для блага миллионов своих последователей. Смерть Сократа, этого гениального учителя античной Греции, который своей философией отождествил истину и добро, есть тоже жертвоприношение для торжества истины и добра.

В самой сангхе после этой суровой школы останутся, конечно, только избранные, те, которые выдержат огонь, откуда они должны выйти сильными, волевыми и опытными. Ничто их не остановит в дальнейшем, только таким людям предназначен этот очень быстрый и очень трудный способ осуществления в себе сущности Адибудды.

Сансара и ее феномены — мары всех видов — не могут равнодушно зреть ищущего, который кармически натыкается на истинный путь к конечной, подлинной нирване. Те, которые не выдержали жестоких испытаний на этом пути, не могут больше быть сподвижниками Будды, бодхисаттв и дакинь. После этого будет максимально соблюдаться сознательная, строгая самодисциплина каждым членом сангхи и ищущим йогином.