Софроний - Старец Силуан Афонский

Старый Русик расположен в горах, на высоте, приблизительно, 250 метров над уровнем моря, на восток от Монастыря, в расстоянии — час и десять минут ходу. Там был установлен более строгий постнический режим, чем в Монастыре. Место это пустынное, безмолвное, и потому туда тянулись монахи, желавшие большего уединения ради делания умной молитвы. В то время там жил и Отец Силуан.

Отца Стратоника в Старом Русике приняли с большим расположением. Он много беседовал с отцами Русика и наедине, и в группах. Однажды в праздничный день схимонах о. Досифей пригласил к себе в келлию его, а вместе и несколько других монахов, среди которых были отцы: Вениамин с Калягры, Онисифор и Силуан. Беседа была очень содержательной. Все были увлечены тем, что говорил Отец Стратоник, который не только как гость имел преимущество, но и по дару слова превосходил прочих. Отец Силуан из присутствующих был более молодой и потому, естественно, сидел в углу келлии и молчал. Он внимательно прислушивался к каждому слову кавказского подвижника. После беседы Отец Стратоник, еще не посетивший отдельно О. Силуана, выразил желание побывать у него на «калибке», которую он выстроил себе в расстоянии 5–6 минут на юго-восток от братского корпуса ради уединения. Условились на следующий день, в 3 часа. В ту ночь О. Силуан много молился, чтобы Господь благословил их встречу и беседу.

Отец Стратоник пришел в назначенный час. Беседа между двумя подвижниками началась легко и сразу приняла желательный характер. И тот и другой духом постоянно были устремлены к единой цели, и ум их неотрывно жил все теми же вопросами, которые для них были единственно насущно важными.

Силуан, накануне внимательно слушавший Отца Стратоника, заметил, что последний говорил «от своего ума», и что слово его о встрече воли человеческой с волею Божиею и о послушании было «неясным».

Беседу он начал тремя вопросами, на которые просил ответа:

«Как говорят совершенные?»,

«Что значит предаваться на волю Божию?»,

«В чем сущность послушания?»

По-видимому, та удивительная атмосфера духа, в которой он пребывал, сразу повлияла на Отца Стратоника; он почуял важность и глубину вопросов и задумался. После некоторого молчания он сказал:

— Я этого не знаю… Вы мне скажите. — Силуан ответил:

— Они от себя ничего не говорят… Они говорят лишь то, что дает им Дух.

Отец Стратоник в этот момент, видимо, переживал то состояние, о котором говорил Силуан. Ему открылась новая тайна духовной жизни, дотоле ему неведомая. Он ощутил свои недочеты в прошлом, он понял, как был еще далек от совершенства, мысли о котором ему приходили после стольких встреч с монахами, когда очевидным было его превосходство; а ведь он встречался со многими и замечательными подвижниками. С благодарностью смотрел он на Отца Силуана.

После того, как разрешился первый вопрос в глубине души его из самого опыта этого состояния, данного ему по молитве Отца Силуана, другие два ему уже легко было усвоить.

Беседа далее коснулась молитвы. Отец Стратоник говорил, что если молитва проходит без слез, то это значит, что она не достигла своего места, и потому остается бесплодной. На это Силуан ответил, что слезы при молитве, как и всякая иная сила в теле, могут истощаться, но тогда ум, утонченный плачем, переходит к некоему тонкому чувству Бога, и чистый от всяких помыслов безмолвно созерцает Бога. И это может быть дороже даже плача.

Отец Стратоник ушел благодарный. После он приходил к Силуану еще несколько раз, и до конца его пребывания на Святой Горе между ними сохранилась большая любовь. В одно из своих последующих посещений он подтвердил слова Силуана о молитве. Видимо, и это состояние Бог дал ему познать.

* * *

Вскоре после этой беседы О. Стратоник, покинув Старый Русик, пошел к пустыннику О. Вениамину. Это был человек редкого благородства, умный, начитанный, с богатым рассуждением; во всем его облике, в лице и в тонком, высоком, сухом силуэте, отразилась какая-то невысказанная внутренняя трагедия. Он десятки лет безмолвствовал на «Калягре», и нам хотелось бы многое рассказать об этом замечательном подвижнике, но не считаем возможным позволить себе здесь подобных отступлений, чтобы не удлинить повествования о главном предмете. О. Стратоник и раньше часто посещал О. Вениамина, и они много беседовали, но на сей раз он, сверх обыкновения, был молчалив и задумчив. О. Вениамин спросит его об одном, — молчание в ответ; спросит о другом, — то же самое. Наконец, с удивлением раскрывая руки, со свойственной ему несколько театральной грацией, он спрашивает:

— Отец Стратоник, что с Вами? Я Вас не узнаю. Всегда Вы бывали таким бодрым, а теперь сидите печальный, и закрылись Ваши вдохновенные уста… Что с Вами?

— Что же я Вам скажу на Ваши вопросы? — отвечает О. Стратоник. — Не мне об этом говорить; у Вас есть Отец Силуан, его спросите.

Удивился О. Вениамин. Силуана он знал давно, любил его и уважал, но не считал настолько великим, чтобы обращаться к нему за советами.

Не исключена возможность, что О. Стратоник в то время имел в душе очень сложное переживание. С одной стороны, он приехал на Афон, ища себе «пользы», с другой — он из многих прежних встреч привык уже преимуществовать. Его исключительная выносливость в подвижничестве и редкий дар молитвенного плача — могли давать повод к мыслям о достигнутом уже совершенстве, и вдруг, так ярко и сильно обнаружилась его недостаточность при встрече с монахом простым и как будто не обладавшим теми блестящими дарованиями, которыми сам он был богат. Возможно, что он молчал и был печален потому, что не удержал того состояния, которое познал во время беседы с Отцом Силуаном.

* * *

Однажды О. Вениамин Калягрский, гуляя в праздничный день по монастырскому лесу с О. Силуаном, предложил ему пойти к замечательному и весьма известному тогда на Афоне — Старцу О. Амвросию, духовнику Болгарского Монастыря «Зограф». Силуан немедленно согласился… Идут… О. Вениамин полюбопытствовал, о чем Силуан будет спрашивать Старца Амвросия.

— Я ни о чем не думаю спрашивать Старца, — ответил Силуан. — У меня сейчас нет никаких недоумений.

— Тогда зачем же ты идешь?

— Я иду, потому что ты так хочешь.

— Но ведь к старцам ходят ради пользы.

— Я отсекаю мою волю пред тобой, и в этом моя польза, большая, чем от какого бы то ни было совета Старца.

Удивился этой беседе О. Вениамин, но и на сей раз не понял он Силуана.

Незадолго перед своей кончиной О. Вениамин из пустыни приехал в Монастырь Святого Пантелеймона. Он заболел водянкой и слег в больницу, которую содержит Монастырь ради пустынников и вообще бездомных странников. Называется эта больница — «Покой». Помещается она в большом многоэтажном каменном здании, расположенном на самом берегу моря, вне врат собственно Монастыря. Рядом с этим зданием есть другое, меньшее, где находятся продовольственные магазины, которыми в то время заведовал Отец Силуан. Близость магазина от «Покоя» позволяла Силуану часто навещать О. Вениамина и помогать ему. Но и сам О. Вениамин, хотя и с трудом, мог все же первое время ходить, и тоже нередко посещал своего друга.