Евгений Гусляров - Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков

А. Лопухин. С. 475.

По пути Христос продолжал беседовать с учениками. Он объяснял им смысл таинства Чаши, которое слило причастников в единое целое. «Я — истинная виноградная лоза, — говорил Спаситель, — и Отец Мой — виноградарь. Всякую ветвь на Мне, не приносящую плода, Он удаляет, приносящую плод, — очищает, чтобы больший плод приносила… Как ветвь не может приносить плода сама собой, если не пребывает на лозе, так не можете и вы, если во Мне не пребываете. Я — лоза, вы — ветви».

Иисус говорил о Духе — Заступнике и Утешителе, чья сила преобразит апостолов, когда Сына Человеческого не будет с ними. «Еще многое имею вам сказать, но теперь вам не под силу. Когда придет Он — Дух Истины, он введет вас во всю истину».

Церкви предстоит, как и Христу, пройти через крещение скорбью и испить чашу страданий. Но разлука будет временной. Ученики не должны унывать, расставаясь с Христом. Он вернется к ним. «Истинно, истинно говорю вам: вы будете плакать и рыдать, а мир будет радоваться. Вы печальны будете, но печаль ваша в радость обратится. Женщина, когда рождает, печаль имеет, потому что пришел час ее. Когда же родит дитя, уже не помнит скорби от радости, что родился человек в мир. И вы теперь печаль имеете, но Я снова увижу вас, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас. И в тот день вы не спросите Меня ни о чем». Посланцы Мессии избраны для великого служения, и Он приведет их в Царство Отца. «Сам Отец любит вас, потому что вы Меня возлюбили и уверовали, что Я от Бога исшел; исшел от Отца и пришел в мир. Снова оставляю мир и иду к Отцу». Им показалось, что они начинают прозревать. «Вот теперь Ты открыто говоришь и притчи никакой не говоришь. Теперь мы знаем, что ты знаешь все и не имеешь нужды, чтобы кто Тебя вопрошал. Поэтому веруем, что Ты от Бога исшел». «Теперь веруете? — сказал Иисус. — Вот приходит час — и пришел, что вы рассеетесь, каждый сам по себе, и Меня оставите одного. Но Я не один, потому что Отец со Мною…»

Он не упрекал учеников, напротив, хотел вселить в них стойкость. «В мире скорбь имеете, но дерзайте: Я победил мир»…

Прот. А. Мень. С. 259–260.

…Все они, должно быть, очень устали, когда шли при блеклом свете луны от горы Сион до Ессейских ворот, и оттуда — через Кедрон в Гефсиманию. Иисус завершил Свою речь скорбными словами: «Все вы соблазнитесь обо Мне в эту ночь, ибо написано: “поражу пастыря, и рассеются овцы стада”».

Р. Сантала. С. 186.

Гефсимания означает по-еврейски «жом для масла» и получила, вероятно, название от прессовки олив, растущих там во множестве и передавших свое имя холму.

Ф. Фаррар. С. 384.

Итак, они пришли в Гефсиманский сад. Название gat shmanim означает «пресс для выжимки масла»…

Р. Сантала. С. 186.

Кто побывал весною в полдень в садах энганнимских и назаретских и помнит приятную тень под сплетшимися ветвями слив, гранат, фиг и мирт, тот может вообразить, как был хорош Гефсиманский сад. Место, указываемое преданием, почтенно и прекрасно, по древности и великорослости седых ветвистых олив, из которых одна известна под именем «дерева борьбы», но мне кажется здесь было слишком людно для того, чтобы признать действительным местом древней Гефсимании. Оно находится на самом пересечении двух путей, ведущих через вершину и откос Елеонской горы. Надо думать, что Гефсиманию времен Спасителя следует отыскивать неподалеку от указываемого ныне места в одной из уединенных впадин, напоминающих это зрелище, полное благоговейного ужаса и трогательной таинственности. Впрочем, если трудно определить с точностью местность тогдашней Гефсимании, то в общем виде положение ее ясно. И в то время, как нынче, едва пробивающийся свет луны, сероватые листья, темно-бурые стволы, нежная зелень трав, впадина, над которой возвышаются с восточной стороны гора Елеонская, с запада — Иерусалим, составляли прелесть места, представляющего, пока будет существовать время, бессмертный интерес, как места, куда Спаситель мира входил один в долину тени.

Ф. Фаррар 2 . С. 384–385.

Иисус провел в Гефсиманском саду ночь, полную скорби. Со страшной ясностью видел Он, как суживался роковой круг, в котором Ему суждено погибнуть. На один миг Он содрогнулся; на один миг отступила Его душа перед ожидавшими пытками, капли кровавого пота показались на Его челе, но молитва укрепила Его.

Э. Шюре. С. 401.

Ему радостно было видеть теперь сочувствие близких людей; приятно было быть уверенным, что любящие Его здесь, вблизи Его, возле Него. «Посидите тут, пока Я пойду помолюсь там» , — сказал Он, оставя их уснуть на свежей траве, и, взяв с собою Петра, Иакова и Иоанна, пошел далее, около каменного пролома. Полезно было для Петра узнать, в чем состоит верность Христу; полезно для Иакова и Иоанна видеть чашу, которую они желали испить прежде других. Но вскоре даже присутствие избранных и верных людей показалось Ему невыносимым.

Ф. Фаррар. С. 358–386.

…Он говорит им: «Объята скорбью душа Моя до смерти». Так пишет Марк, единственный раз нарушая свою суровую сдержанность.

Ч. Додд. С. 125.

«Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там», — сказал Иисус Петру, Иакову и Иоанну. Он начал «скорбеть и тосковать» и попросил их: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И отошел немного, пал на лице Свое, молился...»

Р. Сантала. С. 187.

Слова молитвы у евангелистов не одинаковы, но смысл один и тот же. «Авва, Отче, — говорил Он, — все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» .

Ф. Фаррар 2 . С. 358–386.

Вот он встает из-за стола и выходит в Гефсиманский сад, там он опускается на землю: о, скорее бы это свершилось! Он опускается обессиленный, близкий к смерти; впрочем, на кресте он был более умирающим, чем в Гефсимании. Страдания на кресте были агонией: о, эта его молитвенная агония длилась всю его жизнь. Не была она и бескровной: пот Его падал на землю подобно кровавым каплям.

С. Киркегор. С. 252.

Откуда же происходила такая предсмертная мучительная борьба, такое полное страха оцепенение, такой мрачный ужас, такое страдание, — которые измучили прежде пыток, — которые вызвали необыкновенное появление на Нем кровавого пота, которые как будто окончательным ударом поразили дух, душу и тело? Был ли это страх смерти, усилие и решимость встретиться с тем, что Ему было известно заранее, со всеми ужасными подробностями, но от чего Он никогда не желал оступиться? Находились же люди, которые, — мне стыдно и прискорбно повторять их слова, — которые осмеливались говорить о Гефсимании неуважительно, глядеть на это торжественное зрелище с вершины надменного невежества,говорить, что будто бы причиною скорби Иисусовой была робость!