Николай Медведев - Бог и человек по богословию В. Н. Лосского

В истории Церкви, также, раскрывается единство и неизменность основ нравственной, внутренней, жизни христианина. Благословляя всякие состояния и положения жизни человека, Церковь хранит и осуществляет в своих лучших представителях /канонизированных святых/ евангельские идеалы возможных на земле святости и совершенства. Этот церковный опыт, нравственное и аскетическое предание Церкви, самым тесным образом связанное с догматическим учением, заключается в творениях Отцов Церкви. И, следует заметить, что «Отцами Церкви признаются не те церковные писатели, которые были наиболее учены, наиболее начитанны в церковной литературе, — Отцами Церкви признаются писатели святые, то есть, воплотившие в себе ту жизнь Христову, хранить и распространять которую Церковь получила себе в удел». [273] Прот. П. Гнедич. Известия очевидцев.«ЖМП» №11, 1956; см. также: Л. П. Карсавин. Святые Отцы и учители Церкви. Париж /год издания не указан/.

Следовательно, все то, что может утверждаться или отрицаться по отношению к Христу, может равным образом, утверждаться или отрицаться по отношению к Церкви, поскольку она — организм богоче- ловеческий /как, уже, было сказано в начале этого параграфа/, или, точнее, тварная природа, нераздельно соединенная с Богом в Ипостаси Сына, сущность имеющая, как и Он, две воли, два действования, нераздельные и, в то же время, различные. Эта христологическая структура Церкви вызывает в ней постоянное и необходимое действие Святого Духа, действие функциональное по отношению ко Христу, сообщившему собранию апостолов Духа Святого Своим дуновением.

Принимая всецело понятие Церкви, как Тела Христова, объемлющего в Себе людей, членов Церкви, Владимир Лосский ставит ряд вопросов, разрешение которых должно помочь разобраться во всей сложности онтологической антиномии Церкви. «В этом христианском тоталитаризме, можно ли сохранить понятие человеческих личностей, различных между и, в особенности, отличных от единого Лица Христова, которое, повидимому, отождествляется здесь с лицом Церкви? Не рискуем ли мы тогда утратить и личнуі свободу после того, как были спасены от детерминизма греха, впасть в своего рода сакрамен- ьальный детерминизм, при котором оргранический процесс спасения, совершающийся в коллективе Церкви, направлен к тому, чтобы упразднить личную встречу с Богом? В каком значении все мы являемся единым телом во Христе, и в каком значении мы им не являемся и не можем им быть, не перестав существовать, как человеческие личности, или ипостаси, из которых каждая призвана осуществить в себе соединение с Богом?» [274] В. Лосский. Искупление и обожение.«ЖМП» №9, 1967, стр. 69.

Возможность ответить на вышепоставленные вопросы В. Лосский увидел в одном — в отказе от привычных, человеческих, рассуждений. «Когда мы говорим о человеческих личностях, — говорит В. Лосский, — /в связи с вопросом о Теле Христовым/, нужно решительно отказаться от значения слова «личность», присущего социологии и большинству философских систем, и искать правило, «канон» нашей мысли выше, в понятии лица, или ипостаси, как оно выражено в тринитарном богословии. Этот догмат, который ставит наш ум перед антиномией абсолютного тождества и, не менее абсолютного, различия, выражается в различении между природой и лицами, или ипостасями». [275] Там же.

В Церкви мы находим постоянное осуществление единства природы, ибо Церковь представляет собой нечто более единое, чем какой‑либо коллектив. Это человеческая природа, единство которой представлено уже не ветхим Адамом, главой рода человеческого, в его продолжении в индивидуумах; это — искупленная, обновленная природа, которая собрана, повторена в Ипостаси, в Божественном Лице Сына Божия, ставшего человеком.

Таким образом, мы можем сказать, что в своем христологи- ческом аспекте, Церковь представляется нам абсолютной непоколебимостью, незыблемой основой, о которой говорит апостол Павел:«Итак, вы уже не. чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устро- яетесь в жилище Божие Духов» /ЕсЬ.2, 1—22/. В своем пневматологи- ческом аспекте — Церковь динамична, устремлена к своей конечной цели, к соединению каждой человеческой личности с Богом. В первом аспекте Церковь — Тело Христово; во втором — пламя, имеющее единую основу и разделяющееся на многие языки.

«Соборность является неотъемлемым свойством Церкви постольку, поскольку она обладает истиной. Соборность есть качество христианской истины». [276] В. Лосский. О третьем свойстве Церкви.«ЖМП» №8,1963, стр. 73.

Владимир Лосский.

Святой Григорий Нисский учит, что христианство есть подражание Божественной природе [277] PG‚ t.46‚со 1.244С. ; в этом смысле Церковь — образ Пресвятой Троицы. Именно в свете догмата о Пресвятой Троице раскры — вается в его истинном, христианском, смысле, дивное свойство Церкви — ее кафоличность, и понятие это не может быть передано абстрактным термином «вселенскость» [278] В. Лосский. Мистическое богословие, стр.93. . Ибо, вполне конкретный смысл слова «кафоличность» /или соборность/ содержит в себе не только «единство», но и «множество» [279] Там же, а также у него:0 третьем свойстве Церкви.« ЖМП» №8,1968, примечания. . Оно говорит о соотношении между тем и другим, или, вернее, о некой тождественности между единством и множеством, отчего Церковь кафолична, как в своей совокупности, так, и в каждой из своих частей. Полнота целого — не сумма ее частей, так как каждая часть обладает той же полнотой, что и ее целое. «Чудо ка- фоличности, — пишет В. Лосский, — открывает в самой жизни Церкви строй жизни, присущий Пресвятой Троице. Троичный догмат, догмат преимущественно “ кафоличный» есть образец, есть “ канон» всех церковных канонов, основа всякой экклезиологической икономии. Мы оставляем в стороне вопросы канонического порядка, несмотря на весь интерес, который представляло бы изучение внутренней связи Троичного догмата с административной структурой Православной Церкви. Это увело бы нас слишком далеко от нашей тепы, направляющей нас к богословским умозрениям, касающимся вопроса соединения с Богом». [280] В. Лосский. Мистическое богословие‚ стр. 93.

По Владимиру Лосскому, кафоличность не означает «размеры» Церкви, ее протяженность. Это — некое внутреннее качество, всегда присущее ей, независимо от исторических условий, ограничивающих как занимаемое Церковью пространство, так и ее численность. Ессіе- ѕіа — это новая реальность: не часть космоса, а, более абсолютное целое. Оно существует в мире, но мир охватить его не может. [281] Кафолическое сознание.«ЖМП» №10,1969, стр. 74; см. также у иегоіМистическое богословие, стр. 9.