Лев Толстой - Краткое изложение Евангелия

Задача, которую нам предстоит решить, состоит в том, — что 1800 лет тому назад явился какой-то нищий и что-то наговорил. Его побили и повесили. И с тех пор, — несмотря на то, что было много и много праведников, погибших за свою правду, — миллиарды людей умных и глупых; ученых и безграмотных не могут отделаться от мыслей, что этот, только этот человек был Бог. Как объяснить это удивительное явление? Церковники говорят, что это произошло оттого, что Иисус был Бог. И тогда все понятно. Но если он не был Бог, то как объяснить то, что именно этот простой человек всеми признан Богом? И ученые этой школы старательно разыскивают все подробности жизни этого человека, н замечая того, что сколько бы ни отыскали подробностей (в действительности же ровно ничего не отыскали), если бы они даже восстановили всю жизнь Иисуса до мельчайших подробностей, вопрос о том, почему он, именно он, имел такое влияние на людей, остался бы все таки без ответа. Ответ не в том, в какой среде родился Иисус, и кто его воспитывал и т. п., и еще менее в том, что делалось в Риме, и что народ был склонен к суеверию и т. п., а только в том, что проповедывал этот человек такое особенное, что заставило людей выделить его из все других и признать его Богом тогда и теперь? Казалось бы, что первое, что надо сделать, это — постараться понять учение этого человека и понять, само собою разумеется, именно его учение, а не те грубые толкования его учения, которые распространялись и распространяются после него. А этого-то и не делают. Эти ученые историки христианства так обрадовались тому, что они поняли, что Иисус н был Бог, и так им хочется доказать, что учение его не божественное и потому необязательное, что, — забывая то, что чем больше они докажут то, что он был простой человек и что учение его не божественное, тем дальше они будут от разумения занимающего их вопроса, — они все силы напрягают на то, чтобы доказать, что он был простой человек, и что потому учение его не божеское. Чтобы видеть ясно это удивительное заблуждение, стоит вспомнить статью Havet, последователя Ренана, который утверждает, что Jesus Christi n’avait rien de chretien, или Souris, который с восторгом доказывает, что Иисус Христос был очень грубый и глупый человек.

Дело не в том, чтобы доказать, что Иисус не был Бог, и что потому его учение не божеское, и не в том, чтобы доказать, что он не был католиком; а в том, чтобы понять, в чем состояло, во всей чистоте его, то учение, которое было так высоко и дорого людям, что проповедника этого учения люди признали и признают Богом.

И потому, если читатель принадлежит к огромному большинству образованных, воспитанных в церковной вере людей, не отрекшихся от ее несообразностей, со здравым смыслом и совестью (остались ли у такого человека любовь и уважение к духу христианского учения, или он — по пословице: осердясь на блох, и шубу в печь, — считает все христианство вредным суеверием), я прошу такого читателя помнить что то, что отталкивает его, и то, что представляется ему суеверием, не есть учение Христа; что Христос не может быть повинным в том безобразном предании, которое приплели к его учению и выдавали за христианство; что для того, чтобы судить о христианстве, надо изчать не только учение Христа, как оно дошло да нас, т. е. те слова и действия, которые приписываются Христу и которые имеют учительное значение.

Изучая таким образом учение Христа, такой читатель убедится, что христианство не только есть смешение высокого с низким, не только не есть суеверие, но есть самое строгое, чистое и полное метафизическое и этическое учение, выше которого не поднимался до сих пор разум человеческий и в кругу которого, не сознавая того, движется человеческая деятельность, политическая, научная, поэтическая и философская.

Если читатель принадлежит к тому ничтожному меньшинству образованных людей, которые держатся церковной веры, исповедуя ее не для внешних целей, а для внутреннего спокойствия, я прошу такого читателя помнить, что учение Христа, изложенное в этой книге, несмотря на одинаковость названия, есть совершенно другое учение, — а не то, которое он исповедует, и что потому вопрос для него не в том, согласно или несогласно предлагаемое учение с его верою, а только в том, какое учение согласнее с его разумом и сердцем, — его ли церковное учение, составленное из согласований всех писаний, или одно учение Христа. Вопрос для него только в том, хочет ли он принять новое учение или оставаться в своей вере.

Если же читатель принадлежит к тем людям, внешне исповедующим церковную веру и дорожащим ею не потому, что они верят в истину ее, а по внешним соображениям, потому что они считают исповедание и проповедание ее выгодным для себя, то пусть такие люди помнят, что, сколько бы у них не было единомышленников, как бы сильны они ни были, на какие бы престолы не садились, какими бы ни называли себя высокими именами, они не обвинители, а обвиняемые. Такие читатели пусть помнят, что им доказывать нечего, что они давно сказали, что имели сказать, что если бы они даже и доказали то, что хотели доказать, то доказали бы только то, что доказывают, каждое для себя, все сотни отрицающих друг друга исповеданий церковных вер; что им не доказывать нужно, но оправдываться: оправдываться в кощунстве, по которому они учение Иисуса-Бога приравняли к учениям Ездры, соборов и Феофилактов и позволяли себе слова Бога перетолковывать и изменять на основании слов людей; оправдываться в клевете а Бога, по которой они все те изуверства, которые были в их сердцах, свалили на Бога-Иисуса и выдавали их за его учение; оправдываться в мошенничестве, по которому они, скрыв учение Бога, пришедшего дать благо миру, поставили на его место свою святодуховскую веру и этой подстановкой лишали и лишают миллиарды людей того блага, которое принес людям Христос, и вместо мира и любви, принесенных им, внесли в мир секты, осуждения, убийства и всевозможные злодейства.

Для этих читателей только два выхода: смиренное покаяние и отречение от своей лжи или гонение тех, которые обличают их за то, что они делают и делали.

Если они не отрекутся от лжи, им остается одно — гнать меня, на что, оканчивая свое писание, готовлюсь с радостью и со страхом за свою слабость.

Возвещение Иисуса Христа заменило веру во внешнего Бога разумением жизни.

Возвещение о благе Иисуса Христа, сына Бога (Мр. I, 1).

Возвещение о благе состоит в том, что все люди, уверившись в том, что они — сыны Бога, получают жизнь истинную (Ин. Х Х, 31).

В основу и начало всего стало разумение жизни. Разумение жизни есть Бог (Ин. I, 2).