Санди Саба - Рождественская сказка

— Так, может, женить его к чертовой матери? — подмигнул министру король.

— Это дело вашего великого ума, а не моего скудоумия, — уклонился от ответа Адуй. — Опасность подстерегает вас не со стороны родственников, опасность идет со стороны звезд…

— Что, что? — насторожился король и хрустнул костяшками пальцев.

— Наши звездочеты якобы увидели на небе новую звезду, которая появилась в созвездии Рыб.

— Ну и что с того?

— Они говорят, что это предвестие великих событий. Что появился на свете Великий Младенец, Мальчик, Который будет Великим Царем. И что де скоро Дорий Второй погибнет из-за этого.

— Что за чушь ты несешь? — оторопел Дорий Второй, сам не зная, как воспринимать слова начальника тайной полиции.

— Может, и чушь, я — человек, как вы знаете, недалекого ума, только даже я сообразил: народ недоволен вашим величеством и вполне может пойти за звездным самозванцем.

— Кто этот Младенец? Где Он родился? Кто Его родители?

— Об этом знают только звездочеты.

— Я хочу видеть этих звездочетов и поговорить с ними!

— Хорошо, Ваше величество, — поклонился Адуй.

— Да, позови того художника, что мы выписали из Западного королевства. Я хочу, чтобы он нарисовал мой портрет. Я стою на Царской Горе. В одной руке у меня меч, в другой я держу голову Борея. Дай ему картину с изображением этого… — не находил подходящего эпитета для своего родственника Дорий Второй. Борей приходился Дорию старшим братом и имел на корону Восточного Королевства гораздо больше прав, чем младший отпрыск. Но Дорий узурпировал власть сразу же после смерти их отца Дория Первого. Борей сбежал за границу и оттуда грозил военным походом. Старшие сыновья Дория Второго и пострадали из-за того, что их отец подозревал детей в тайных связях с родным дядей.

— Будет сделано, Ваше величество, — еще раз не преминул расшаркнуться начальник тайной полиции.

Бальтазар уже приготовил все необходимое для дороги. Самое важное — подарки для Младенца — спрятал под подкладкой рубашки: тридцать три золотые монеты, это была треть всего богатства звездочета. Кроме того, дорога предстояла неблизкая, и он положил в котомку несколько хлебов.

Его подняли среди ночи громким и требовательным стуком. Таким сильным, что двери едва не слетели с петель. Или это грабители (что воровать-то — телескопию, если только), или тайная полиция. Звездочет открыл дверь и увидел перед собой в сопровождении десятка легионеров самого начальника тайной полиции Адуя — собственной персоной. «Что ж я сделал такого крамольного, что меня пришел арестовывать сам начальник тайной полиции всего Восточного Королевства?!» — растерялся астроном. Но еще больше удивился Бальтазар, когда стражники, вместо того, чтобы схватить его, предупредительно поклонились, а Адуй, также слегка нагнув шею, сказал, немного картавя:

— Уважаемый звездочет Бальтазар! Его величество Дорий Второй просит вас срочно посетить его. Очень просит. Немедленно просит…

Ученый, зная о крутом нраве короля, обвел грустным взглядом свою комнату с телескопией в окне. Он мысленно готовился к самому худшему: может, и не доживет до утра, однако сбивало с толку то, что его не схватили, а пригласили, и вежливо пригласили. Неспроста это, а, может, даже тиран Дорий одумался перед величием наступающих Больших перемен?

Звездочет быстро собрался и уже через полчаса присутствовал на аудиенции перед самодуристым королем. Рядом, зябко кутаясь от ночного холода и зевая от недосыпа, стояли другие ученые — Гаспар и Мельхиор.

— Мир вам, ученые люди, — приветствовал Дорий Второй кудесников. Монарх сидел на золоченом троне в своем лучшем пурпурном одеянии. За спиной — два стражника, чернокожие невольники сновали по тронной зале, подавая на блюдах сладости и соки — как королю, так и гостям.

— Мир вам, ваше величество, — вразнобой поклонились кудесники. От волнения они действовали невпопад. Они даже боялись взять хоть одну сласть с подаваемых блюд: вдруг нарушат какой-нибудь неписаный этикет, и кто знает, что грозит им за нарушение такого этикета. Как ни странно, Дорию нравилось такое поведение: он считал, что если они так волнуются, значит, боятся и испытывают к нему большой пиетет. Король страшился независимого поведения: это всегда путь к неповиновению и мятежу.

— Скажите мне, ученые люди, что за новая Великая Звезда появилась на ночном небе? — начал издалека король, стараясь показать, что его разбирает только праздное любопытство.

— Ваше величество, — за всех начал говорить Бальтазар, все-таки речь в первую очередь шла о звезде, — это звезда волхвов, она появляется на небе очень редко, очень, раз в две или даже три тысячи лет, если не реже. Это или Багровая Звезда Несчастья, или же — напротив — Светлая Звезда Спасения.

— Какова эта звезда?

— Это Звезда Спасения. Она знаменует великие события.

— Какие же?

— Мы не гадатели и не колдуны, — на этот раз ответ держал Мельхиор. — Мы можем только сказать, что она знаменует появление на свет Великого Человека. Появившийся на свет Мальчик свернет горы, погонит вспять реки, растопит ледники и злые сердца сделает милосердными.

— Вы знаете, где Он живет, кто Его родители?

— Мы знаем, что он живет в маленьком городке недалеко от Столицы нашего Королевства, рожден Он в семье плотника, — вступил в разговор Гаспар. — И что все великие мира сего поклонятся Ему.

— Вы сами пойдете к Нему поклониться?

— Да, мы хотели тронуться в путь уже этим утром, — отвечал Бальтазар.

Некоторое время Дорий Второй молчал, что-то обдумывая. Эти минуты были очень тягостны для ученых. Бальтазар потом признавался, что сильно струсил. Мельхиор же, наоборот, сказал, что почувствовал уверенность в том, что Дорий их отпустит. Гаспар готовился к любому исходу.

— Я тоже хочу поклониться этому Младенцу, — наконец почти по слогам выговорил король.

— Пойдемте с нами, ваше величество, — позвал Мельхиор.

— Я — государственный человек, ученые люди, я не могу бросить государственные дела. Поэтому прошу: когда будете возвращаться, придите ко мне.

— Хорошо, ваше величество, — согласились Бальтазар, Мельхиор и Гаспар, сами не веря в свое счастье.

Кудесников на ватных ногах вынесло из королевского дворца. Они спешили побыстрее, не дожидаясь утра, отправиться в дорогу.

Тотчас по их уходе Дорий Второй прищелкнул пальцами: тут же на зов явился Адуй.

— Слушай меня внимательно, Адуй, я не знаю, что это за Младенец, но подозреваю, что это проделки моего братца. Может, там и западня. Ты самолично проследишь за ними. Как только прибудешь на место, дай знать мне через гонца. Вот, возьми это, — Дорий Второй протянул верному слуге небольшую бутылочку с молочной жидкостью, мягкий хлебец и небольшой мешочек с драгоценными камушками. — Для всех ты просто ученый муж, камневед. В мешочке дары, там тридцать серебряных монет и шесть изумрудов, отдашь их, не жалей, якобы от тебя лично. Молоко и хлеб обязательно, слышишь, обязательно должен съесть Младенец. Ты все понял?