Давид Лезебери - Афганистан - мои слезы

Только пожилой мужчина, господин Рашид, шел рядом с нами.

— Давид, ну почему вам нужно ехать именно сейчас ? Вам действительно нужно ехать? Ну кто же нам теперь скажет, что у нас все получится? — его вопросы сыпались один за другим, не давая мне возможности даже что-нибудь сказать в ответ.

Когда подошло время прощаться, наши друзья обступили нас полукругом. Джули обняла всех женщин, а я — мужчин. Затем мы сказали несколько слов благодарности.

Когда мы повернулись, чтобы войти в зал ожидания для пассажиров, слова господина Рашида отзывались эхом в моем сердце: «Давид, ну кто же нам теперь скажет, что у нас все получится?».

Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа.

Мы остановились в дверях, пряча слезы, затем повернулись и медленно вошли в зал.

Сиденья в зале ожидания приняли нас, как мать ребенка. Закрыв лицо руками, мы плакали уже не стесняясь слез — на глазах у всех окружающих, которые и понятия не имели о том, как глубока наша печаль и как велика наша потеря. Мы разрывались между желанием помочь нашим дорогим друзьям во Франкфурте и желанием во всем повиноваться воле Божьей.

Когда подошло время, мы тихо поднялись и вошли в самолет. И хотя я не мог видеть наших друзей, я повернулся в направлении здания аэропорта, где они находились, и от всего сердца прошептал: «До свиданья, друзья, до свиданья».

Авиалайнер компании «Пан Американ» поднимался в свинцовое небо над Франкфуртом, а мы сидели в хвосте этого гигантского самолета настолько разбитые, что у нас даже не было желания выглянуть в иллюминатор. Наши друзья не знали, что мы направляемся в их любимый Афганистан, потому что я не мог им об этом сказать. И хотя Бог направил нас в эту страну, виз от правительства у нас, конечно же, еще не было.

Переживая агонию утраты, я вдруг с необыкновенной силой почувствовал присутствие Господа. «Давид, Я знаю, как вам сейчас больно. Я знаю, что вы покинули Франкфурт, потому что хотите повиноваться Моей воле, и Мне это приятно. Будь уверен, что вы вернетесь в Кабул. Когда ты сможешь рассказать об этом своим афганским друзьям, оставшимся во Франкфурте, они вас поймут. Я люблю их больше, чем вы».

Через несколько часов пилот объявил, что мы приближаемся к индийскому городу Дели. После приземления и проверки паспортов, едва мы успели выйти из здания аэропорта, на нас, как рой пчел, налетели носильщики. Каждый из них что-то кричал, стремясь привлечь наше внимание, при этом расталкивая всех вокруг и выхватывая из рук чемоданы. Мне приходилось до этого бывать в подобных ситуациях, поэтому я просто, но твердо указал на двух мужчин и отказался разговаривать с остальными.

В это время таксисты выкрикивали, обращаясь ко мне: «Хорошая цена, мистер! Сюда! Сюда!».

Я выбрал одного из них и спросил, работает ли его счетчик. Он заверил меня, что работает, а я его заверил, что если счетчик не работает, то я ему ничего не заплачу. Обменявшись понимающими улыбками, мы погрузили багаж на верх небольшой черной машины. Вспотевший шофер, высунув руку из окна, что-то показывал другим машинам, в то время как мы сворачивали в поток движения под четкое тиканье счетчика.

«Да, непростая жизнь», — подумалось мне.

Мы подъехали к недорогой гостинице и сняли в ней номер.

На той же неделе я договорился встретиться с Биллом Томсоном, директором международной медицинской команды в Кабуле, который недавно приехал в Дели из Афганистана. Мне не терпелось узнать, как обстоят дела с нашими визами. Когда рикша вез нас в гостиницу, где мы должны были встретиться с господином Томсоном, я заметил, что у меня участилось сердцебиение.

У Билла были седые волосы и пушистая борода. Этот семидесятилетний мужчина был полон веры в Бога и не боялся идти на риск, когда считал это нужным.

— Ну как, Билл, что сказало правительство по поводу наших заявлений? — спросил я. Мы сидели на траве у гостиницы.

— Дэйв, — сказал он, и его лицо посерьезнело, — мне очень жаль, но они не позволили нам подать заявление от твоего имени.

— Но, Билл, судя по твоей телеграмме, я решил, что наши заявления приняты. Это что, значит, у них даже наших заявлений нет?

— Совершенно верно, — ответил Билл. — Мы повторно делали неофициальный запрос и ждали ответа.

Я удивился тому, что мог так неправильно понять его телеграмму. Я приехал в Дели, полагая, что заявления уже поданы и наши визы в процессе оформления.

— Билл, — попросил я, — ты можешь мне сделать большое одолжение?

— Какое, Дэйв?

— Когда ты отправишься в Кабул, не мог бы ты еще раз обратиться к правительству и подать от моего имени заявление с просьбой о предоставлении нам виз для того, чтобы преподавать английский? — Я знал, что моя просьба была безрассудной, и Билл уже дважды делал подобный запрос, но я также знал, что Бог направил нас в Афганистан. — Я понимаю, что в нашей ситуации нужно огромное чудо, — признался я, — но мы верим в чудеса.

Он задумался на некоторое время, потом ответил:

— Хорошо, Дэйв, я попробую еще раз. Но ничего обещать тебе не могу.

— Спасибо, Билл, — сказал я с улыбкой. — И, пожалуйста, Билл, надави на правительство с ответом. Я не могу оставаться в Индии вечно. Сейчас уже середина марта. К двадцать четвертому апреля мне нужно знать, примет ли правительство наши заявления. У нас с Джули два года не было отпуска, поэтому мы отправляемся отдохнуть на юг Индии к Аравийскому морю. К концу отпуска, по возможности, мне хотелось бы получить ответ.

Билл кивнул головой.

— Да, Билл, я забыл сказать, у меня есть индийский друг по имени Джозеф, Бог призвал его в Кабул. Мне хотелось бы помочь ему с визой. Можно, я приведу его завтра?

— Конечно, Дэйв, — согласился Билл. — Я буду рад с ним поговорить.

Во время их встречи искренность Джозефа произвела на Билла огромное впечатление.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам получить визы в Кабул, — сказал он нам.

Через несколько дней Джозеф, Джули и я забросили наши чемоданы на полку и устроились на деревянной скамье поезда, направляющегося в город Тривандрам, штат Керала на юге Индии. Поезд тронулся со свистком, объявившим начало нашего шестидесятичасового путешествия во втором классе к Аравийскому морю. В поезде находилось около полутора тысяч человек, которые направлялись в путешествие длиной почти в три тысячи километров.

«Вот она — великолепная возможность увидеть Индию», — думал я, наблюдая из окна за живописными картинами, сменявшими одна другую. Я был совершенно спокоен во время нашего путешествия, мы ехали вместе с Джозефом, который был родом из штата Керала.