Сатсварупа Даса Госвами - Письма, полученные мной от Шрилы Прабхупады. Том 1

Шрила Прабхупада умело воодушевлял меня, когда мой ум был в смятении. В его комнате, в присутствии не менее десятка других посетителей, я порой задавал Прабхупаде замысловатые, личные вопросы. Прабхупада говорил, что совершенство нашей жизни заключается в том, чтобы радовать Кришну. И я думал: «Каким человеком Кришна хотел бы меня видеть?» Из личного опыта любви и дружбы я знал, что «порадовать любимого человека», «сделать ему приятное» – может проявляться по-разному. Подобно тому, как я считал, что нет абсолютной истины, я полагал, что у человека нет истинного «я», и, чтобы удовлетворить другого, необходимо подстроиться, становясь одним из многочисленных «я». Я думал, что каждый, почти как продажная женщина, просто надевает на себя разные маски, руководствуясь собственными корыстными интересами. В конце концов я решился озвучить этот субъективный вздор.

– Свамиджи, – сказал я, – мне кажется, что я могу быть многими личностями, но как понять, какой личностью я должен быть, чтобы порадовать Кришну? Во мне так много разных “я”, какое из них Кришна предпочитает?

Посмотрев на меня, сидящего среди других людей, собравшихся в комнате, Шрила Прабхупада сказал:

– Этот паренек, Стив, очень хороший. Он печатает для меня, и иногда делает пожертвования. Вам всем нужно брать с него пример.

Я был изумлен тем, что Прабхупада ответил на мой психологический вопрос не напрямую, а дал свой особый, совершенный ответ. Я тотчас почувствовал себя вознагражденным тем, что Прабхупада выделил меня своей похвалой, и весь вечер я пребывал в экстатическом состоянии. Но после я задумался: «Почему для меня требуется особая похвала?»

Однако я был не одинок в зависимости от похвалы Прабхупады. Мы, последователи Прабхупады, знали, что если он будет доволен нами, то наша жизнь увенчается успехом. То же говорится в шастрах: если доволен духовный учитель, то нами доволен и Кришна. И Прабхупада не скрывал, что любит нас не за наши привлекательные качества; он старался привлечь наши сердца, чтобы занять нас в служение Кришне.

Иногда Прабхупада относился ко мне и моим отличительным особенностям даже еще более специфично. Однажды я сказал, что хотел бы обсудить с ним практический вопрос, и он согласился побеседовать со мной наедине. Когда я пришел к нему, то повторил, что хочу посоветоваться по практическому вопросу. Мы оба улыбнулись, поскольку получалось, будто «Бхагавад-гита», о которой всегда говорит Прабхупада, непрактична. Улыбка Прабхупады как будто отражала мои саркастические настроения с подспудным намеком, что-то он как раз таки строит отношения со мной на практической основе. Я смутился. Но в то же время Прабхупада вызвал во мне такую искренность, что я так или иначе высказал свои мысли, пусть даже этим и выказывал себя глупцом, нуждающимся в исправлении.

Я рассказал Прабхупаде, что написал книгу, и издатель в ней заинтересован. Книга является автобиографией, но заканчивается периодом, когда я еще не познакомился с Движением сознанием Кришны. Я спросил Прабхупаду, стоит ли мне дописывать окончание, рассказывая, как я стал преданным, и после этого уже продавать рукопись. Прабхупада ответил:

– Да, продолжай, как ты говоришь. Но убедись, что они тебе хорошо заплатят. Люди думают, что раз мы религиозны, то нам платить не надо. Религиозному человеку надо платить вдвое больше!

На самом деле, если кто-то и был практичным, так это Прабхупада. Я все еще мечтал о писательской славе, и, возможно, пытался произвести на Прабхупаду впечатление своими писательскими способностями. А он считал, что моя книга будет полезна лишь в том случае, если принесет деньги сознанию Кришны.

Вскоре после этой беседы я решил, что вся моя литературная карьера – это фикция. Я подозревал, что даже если и стану известным писателем и буду зарабатывать деньги для Кришны, это будет отвлекать меня от чистого сознания. В порыве неофитской отрешенности я собрал все свои рукописи – годами создававшиеся рассказы и новеллы, литературное воплощение странствий моего «я» – и бросил сотни страниц в мусоросжигательную печь на Второй авеню 26. Я решил, что писательство – это выражение моего ложного эго. Чем скорее я избавлюсь от этого, тем лучше.

Прабхупада незримо присутствовал рядом со мной и в офисе службы социального обеспечения. На моем рабочем столе лежал «Бхагаватам». Время от времени я открывал его, прочитывал страницу и снова закрывал книгу. Мне приходилось быть осторожным, поскольку я работал в большой открытой комнате, где рабочие столы стояли в несколько рядов, и начальники и сослуживцы легко могли увидеть, сосредоточен я на работе или на чем-то другом. Однажды я сказал Прабхупаде, что с тех пор, как стал слушать от него о Кришне, я стал трансцендентным к происходящему в офисе. Я сказал, что теперь чувствую себя не таким, как другие, поскольку понимаю, что жизнь отягощена рождением, болезнями, старостью и смертью и никто из служащих или лидеров не может решить эти проблемы. Когда я поделился этим пониманием, Прабхупада улыбнулся, и его лицо приобрело такое решительное выражение, что мне на ум пришло сравнение со сталью или неукротимой мощью быка.

Я спросил Прабхупаду, можно ли мне в офисе повторять «Харе Кришна», хотя бы про себя, когда со мной кто-то разговаривает. Я сказал, что люди порой несут полную чушь, и я предпочел бы только делать вид, что слушаю, а сам мысленно повторять мантру. Шрила Прабхупада ответил: «Да. А ахинею несут не только те люди, о которых ты рассказал. Все, даже величайшие философы, говорят чушь. Без сознания Кришны, знания о душе, выходящего за рамки телесных представлений, – нет истинного знания.

Постепенно мое влечение к Шриле Прабхупаде все больше росло, особенно благодаря его личностному отношению. Я тоже осторожно старался проявлять такое же отношение. Однажды на вечернюю программу в храм зашел сумасшедший пуэрториканец и стал кружиться в безумном танце, совсем не похожем на танец преданных. Прабхупада отнесся к нему с терпением, и тот в конце концов вышел на улицу. Когда на следующий день я шел по Нижнему Ист-Сайду на работу, то увидел этого парня. Он стоял посреди улицы с метлой и имитировал регулировщика, театрально управляя движением. После работы я сказал Прабхупаде: «Свамиджи, помните того человека, который вчера дико танцевал на нашем киртане? Сегодня я видел его на улице. Он регулировал движение». Прабхупада сначала поинтересовался, что я имею в виду под регулировкой движения. Я ответил, что тот имитировал полицейского, как сумасшедший.

– О, он сумасшедший? – спросил Прабхупада.

Я умышленно рассказываю о таких случайных моментах, поскольку подход Прабхупады к таким, казалось бы, обычным вещам, восхищал меня. Я уже давно относился к Прабхупаде с величайшим почтением, но когда я слышал, как он комментирует обыденные события, это углубляло мою любовь и привязанность к нему. Наши отношения представляли собой смесь абсолютной философии и личной привязанности на прочной основе любви и доверия. Прабхупада говорил, что если вы не познакомились с Кришной, то как вы можете Его полюбить? Похоже, это верно и в наших отношениях с Прабхупадой.