Исраэль Шамир - Каббала власти

Грубая материалистическая и биологическая модель Блюма («муравейник») соответствует глубокому духовному концепту, который помогает понять загадку еврейского бытия. Избранный народ был частью Израиля, великой сверхдуши, духовного партнёра супер-организма. Осенённый Господом, кованый Его Заветом, Израиль был высшей реальностью в дохристианском мире. С пришествием Христа эта сверхдуша пережила катарсис, и её большая и лучшая часть вошла через воды крещения в сверхдушу Церкви. Но и выброшенная часть не исчезла. Она осталась, частично в мире духа, частично в мире материи. Она по-прежнему реальна, в отличие от мнимой реальности обездушенных, невоцерковленных народов, но подобна демону и сбита с толку. Она едва помнит, для чего она была избрана, и пытается действовать, но без Христа все её усилия ведут не туда. Она стала жалкой пародией на древний Израиль. Пытаясь исполнить пророчества, Йысраиль лишь сеет смуту и мглу. С христианской точки зрения, Йысраиль бунтует против Господа, и поэтому он сродни Люциферу. Люцифер отказался поклониться Адаму, а Йысраиль отказался поклониться Христу и признать праведников народов мира.

Он не может жить, но не может он и умереть; как медведь-шатун, обездушенный отброс великого древнего Израиля бродит по свету и сеет разрушение на своём пути. Он сражается с Христом, потому что Христос изверг этот жёсткий остаток из Израиля и не дал ему победить и сделать свой мир единственным. Его планы тщетны — никогда не отстроится Иерусалим, о котором мечтают евреи. Они лишь разрушают Землю Обетованную, тщась её отстроить. Мир, который они созидают, суть лишь страшная пародия на пророческие видения.

Но тем временем великая сверхдуша Церкви, это перевоплощение Израиля в крестильном огне Христа, пережила страшные невзгоды. Произошёл разрыв между мистическим, традиционным эзотерическим Востоком и материалистическим экзотерическим Западом. Так две половины единой души оказались разделены шизофренией. Запад становился всё сильнее физически, духовно ослабевая.

Это стечение обстоятельств предоставило Иысраилю возможность проявить себя. Безумный, заблудший Йысраиль оставался реальным, в то время как национальные церкви исчезали. Народ без церкви суть мёртвое обездушенное тело, ибо церковь была его душой. Йысраиль поселился в мёртвых телах обездушенных народов, выступая подобием их супер-эго. Но если Церковь привлекала самых одухотворённых, то Йысраиль-пересмешник привлекает самых низких, готовых отвернуться от Христа, отказаться от духа и преследовать лишь материальные блага.

Поэтому народы мира видят Йысраиль как Мамону, бога корысти. Для слуг Мамоны недопустимы бескорыстные соображения и помыслы, а корысть ставится во главу угла. Чикагская неолиберальная школа Милтона Фридмана, рафинировавшая предвидения Локка и Гоббса, предложила квазинаучное изложение мамонской тенденции, провозгласив главенство рыночных сил. Мамона — мощный противник Христа, потому что мамонец заперт в материальном мире и лишён духа.

Современный русский писатель Виктор Пелевин предложил демифологизировать Мамону. Он переименовал богоподобного Мамону в Орануса (Огаl+Апи8=Ротожоп). «Оранус — это примитивный виртуальный организм паразитического типа… бессмысленный полип, лишённый эмоций и намерений. У него нет ни ушей, ни носа, ни глаз, ни ума. Вместо крови у него — деньги, а центральной нервной системой служит реклама, advertising media». Он не зол и не добр, он примитивен и стоит эволюциоыно ниже, чем любая из его клеток в отдельности». А его клетками, по Пелевину, являемся мы все. Точнее, клетка Орануса-Мамоны есть не человек, но экономическая денежная проекция человека.

Человек — многомерное существо. Его можно проецировать на мамонскую экономическую плоскость, а можно — в пространство Христа и Церкви, или в кусок мяса для тигра, литр крови для вампира и т. д. Итак, «человек как клетка Мамоны» суть лишь проекция человека, лишённая влечения к Богу, Искусству, Любви. Мамона — это обращённое к гоям лицо Йысраиля, побочный продукт деспиритуализации мира. Мамонские взаимоотношения между людьми строятся по принципу «человек человеку — волк», утверждённому Гоббсом и развитому фон Гаеком, Поппером, Соросом, Глюксманом и прочими неолибералами. Это иудаистская норма для идеальных взаимоотношений вне общины, разработанная для общения с гоями, «осколками зла», по Каббале. Иными словами, неолиберализм суть безбожный иудаизм.

Христос — враг Йысраиля, поскольку Его Божественное вмешательство привело к его экскреции. Но Йысраиль не может признать это, не признавая, что Иисус это Христос. Поэтому Йысраиль создал миф о Разрушении Храма как своего рода альтернативный катарсис. Евреи верят, что строительство Храма полностью возвратит силы Йысраиля, приведёт его к сопричастности Богу, но они заблуждаются. Поскольку подлинной катастрофой Йысраиля было его отвержение Христа, строительство Храма станет самым большим еврейским проколом со времён Воскресения.

Мамона — враг Христа и в простом (пшат) смысле слова. Ведь христиан учат стыдиться богатства. Им с детства говорят о сравнительных размерах верблюда и игольного ушка. Они обычно осознают, что богатство редко приходит к честным людям. Они не упиваются властью, потому что помнят: первый здесь будет последним в Царствии Небесном.

(Как это не похоже на реальных христиан, воскликнет еврейский читатель. Да, христиане не так хороши, как того требует их вера, а евреи не так ужасны, как того требует их вера, но и установки на идеал играют роль.)

У мамонцев таких сантиментов нет. Они стремятся к власти, потому что они приняли Ветхий Завет без новозаветного фильтра, и буквально понимают Исх. 27: 29: «Мой народ будет тебе служить, и все народы склонятся перед тобой, правь над своими братьями и сыны твоей матери поклонятся тебе». Они верят, что земное богатство — это благословение Божье, в то время как христиане считают, что благословен тот, кто несёт другим благословение.

Евреи, как правило, покорны Иысраилю. Каждый, кому доводилось спорить с евреями, знаком с их безграничной апологией еврейского поведения, с их безоговорочным отрицанием неприятных фактов, с яростью в спорах, скользкой, протеевой защитой Йысраиля и нападками на туземное общество. Их солидарность уникальна — бедные и богатые, коммунисты и неолибералы, они поют в унисон, хоть и на разные голоса. Русский может осуждать русских, англичанин может ненавидеть англичан, но если еврей перестаёт быть надёжным адвокатом Йысраиля, он перестаёт быть евреем, даже если он этого ещё не знает.

В 1648 году, во время гражданской войны на Украине, казаки пытались уговорить бедных евреев предпочесть классовый инстинкт верности своей касте. Они направили делегацию и та предложила защиту и покровительство еврейской бедноте, потому что в их глазах война была классовой: украинское крестьянство в союзе с воинственным казачеством против эксплуататоров — польских помещиков и еврейских арендаторов. Казаки не считали бедных евреев и поляков своими врагами. Но еврейская беднота отклонила их предложение и ушла вместе с богатыми евреями, пишет еврейский историк-марксист Саул Боровой.