Елена Богушева - О воспитании мальчика в неполной семье верующей матерью

Я объяснила мальчику, что на данном этапе учеба —это так же его послушание и служение Богу. Он же учился так, что старался как бы отделаться от уроков поскорее и заняться чем-то более привлекательным для себя. Объяснила: что же получится, если все будут относиться к своему послушанию халатно: батюшка в алтаре, я дома, врачи и учителя на работе? Если все начнут делать только то, что им нравится? Я, например, поеду путешествовать, бабушка сядет читать книжки, и все подряд займутся любимыми делами? Что тогда? Мир просто погибнет. Как будто бы согласился, но... Сын мой учится уже в седьмом классе, а стиль учения все тот же. Но есть и свои плюсы: в новой школе ребята готовят домашние задания самостоятельно, и учителя-предметники не уходят домой до тех пор, пока не кончится время, отведенное детям на самоподготовку. Дети в любой момент могут обратиться к каждому педагогу за разъяснением непонятого, им никто не отказывает в этом. Хочу сказать, что я до последнего времени никогда (практически никогда) не контролировала процесс подготовки ребенка к предстоящим занятиям. То есть не сидела рядом с ним в то время, когда он готовил уроки. Этого и не требовалось.

У сына был всегда образцовый порядок в пенале, сложены все книги и приготовлены все домашние задания. Я могла просмотреть тетради, дневник, выборочно поспрашивать его, притворясь незнающей, по тому или другому предмету. Старалась образовать его дополнительно. Показывала решения задач различными способами, играла в игры по русскому языку и литературе, по географии (например, кто больше придумает синонимов к какому-либо слову, в «города», в составление многих слов из букв одного на результат), рассказывала интересные научные факты, историю тех или иных открытий или наук В школе стало ясном, что мой ребенок — гуманитарий. Он, например, мог писать сочинения по литературе в стихах, хотя и рифмы были простейшими, типа «всегда — никогда».

Сейчас я помогаю ему с уроками. Но трудимся мы вместе. Я подбираю материал, а он, руководствуясь подбором, решает, что он использует в своей работе. Учу его выполнять работы аккуратно, ведь если он неопрятен в работе, то это явное неуважение и к себе, и к педагогу, при неаккуратном обращении с заданием нечего и рассчитывать на хорошую отметку. Кроме того, выяснилось, что сын страшно нервничает перед каждой контрольной работой. Почему? Ведь в них нет ничего такого, чего бы они не знали или не проходили. Соглашается, но продолжает волноваться. На контрольные носит иконы, молится. Но невнимателен, торопится все решить правильно, не просчитывает до конца ход мыслей и в итоге зарабатывает неизменные три балла. Пока сражаемся сами с собой. Всегда подбадриваю его, говорю, что я им горжусь, что он у меня умница и с Божьей помощью, с заступничеством Преподобного Сергия Радонежского сможет всё преодолеть.

Недавно появилось очередное «новшество»: стал сердиться по поводу того, что педагоги якобы несправедливы к нему, кому-то за такие же ошибки ставятся более высокие отметки. На это я ему неизменно отвечаю, что если такое на самом деле и происходит то на благо ему. Таким именно образом учителя воспитывают в тебе, мой мальчик, «спортивную злость» и желание непременно доказать, прежде всего, самому себе, что ты способен на большее. Так что, если и посылает тебе Господь такое испытание (то есть, если и на самом деле кто-то из учителей несправедлив к тебе, в чем лично я сомневаюсь), то это все равно пойдет тебе во благо, поскольку ты будешь стараться и выучишь положенный урок как можно лучше. Но как ты можешь подозревать человека в недобром отношении к тебе? Ведь это непростительно.

Я не ругала и не ругаю его за посредственные оценки. Когда речь заходит об успеваемости, то я обычно говорю сыну, что учится он не для меня, не для педагога, не для бабушки или еще кого-то, но только сам для себя. Как таковое, нам его учение не нужно. Мы уже отучились свое. А вот придет он поступать в семинарию, например, а в аттестате одни «тройки». Кому он докажет, что это не незнание, а гипотетическая предвзятость учителей? Поэтому-то мы его хоть не порицаем за случающиеся «тройки», но понуждаем к тому, что лучше бы их не иметь. Как в той древней латинской поговорке: «Мы учимся не для школы, а для жизни».

Изучение новых дисциплин в классах средней школы дает нам повод поговорить о Всемогуществе и Премудрости Божией. Как сложно, но в то же время премудро и превосходно, величественно и красиво устроен мир! Соединяются ли атомы в молекулы, ползет ли амеба по субстрату, цветут ли цветы — во всем усматривается Любовь Господня к сотворенному Им миру. Все Господь устроил заботливо и премудро, все сделал для блага человека: и леса, полные грибов, цветов, птичьих трелей и сладких ягод, и реки с прохладною свежею водою и увлекательной рыбалкой, лета и зимы, весны и осени, и церковные праздники — вот сколько у человека радости! И чем дальше живешь, чем дальше познаешь мир —тем сильнее поражаешься Величию Божию.

Моему ребенку несказанно повезло: Господь даровал ему возможность учиться в удивительной школе, где православные педагоги, воспитатели, постоянное общение со священством. Дети выполняют вечернее и утреннее молитвенное правило, соблюдают все посты, участвуют в Божественной литургии, исповедуются и причащаются. В школе никто не сквернословит, не курит, не приветствуются там и занятия единоборствами, хотя спортом занимаются достаточно серьезно: есть плавательный бассейн, корты, зимой — каток и лыжня, курсы выживания, спортивного ориентирования на местности. Дети заботятся о младших и недужных, самостоятельно обслуживают себя: убирают в спальнях, накрывают в столовой столы. Словом, обстановка благоприятная.

Однако дети воспитываются в этой школе, увы, не с самого рождения, а пришли в нее из обычных детских садов и светских школ, где по-прежнему царят стадные инстинкты нашего жестокого времени. Безусловно, ребята стараются жить по-христиански. Но нет-нет да всплывет что-нибудь отрицательное из «прошлой жизни»: вдруг примутся обзывать, дразнить, пытаются затеять драки или возьмутся досаждать кому-нибудь одному всей компанией. Иногда случается так, что под общее подшучивание попадает Илья.

Тут сразу же возвращается «память прошлого», и сын мой начинает вынашивать планы мести. И все возвращается на круги своя: он сердится и обижается, а я умиряю. Советую ему не обращать внимания. Ведь он христианин, ему надлежит молиться за обидящих. Говорю (всегда тихо и спокойно), что ненависть и злость в нем (как и в обидчиках) возбуждает дьявол, стараясь погубить их души. Ведь за то, что он кого-то обозвал, придется каяться, ибо глупыми прозвищами оскорбляется и Ангел-хранитель человека, и его небесный покровитель. В конце концов, прошу не уподобляться обидчикам в их стремлении доставить человеку душевную муку, этим оскорбляешь Самого Христа, ибо Он претерпел муки и смерть для того, чтобы каждый человек не знал мучений, а тот, кто причиняет брату своему боль, почти что убивает его. Не всегда, но до сына это доходит. Кажется даже, что теперь в отношении обидчиков, если таковые обретаются, мой мальчик стал гораздо сдержаннее. Даст Бог, и совсем поумнеет.