Коллектив авторов Религия - Любовь – причина всех благ. По творениям святителя Иоанна Златоуста

Что удивительного в том, что я, живя в селе и наслаждаясь свободою, помнил о вашей любви [членов общины — С. М. ], когда Павел, обложенный узами, живя в темнице, и видя безчисленное множество грозивших ему опасностей, — и в темнице, как бы среди луга, помнил о братиях, и писал им так: Как и должно мне помышлять о всех вас, потому что я имею вас в сердце в узах моих, при защищении и утверждении благовествования (Флп. 1: 7)? Снаружи цепь от врагов, а внутри цепь любви к ученикам; но наружная (цепь) скована из железа, а внутренняя составлена из любви; ту часто он и снимал, а этой никогда не разрывал. (3, с. 649.)

Усердия… и ревности [больным — С.М.]… нужно оказывать гораздо больше, потому что больные по свойству своему раздражительны и безпечны; и если не прилагать во всем великой попечительности и заботливости, то довольно и малого какого-нибудь опущения, чтобы причинить великое зло больному. (2, с. 277.)

В притче о десяти девах [говорится — С. М.]… Когда надлежало прийти жениху, то неразумные говорят мудрым: дайте нам вашего масла ; а последние отвечают им: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас (Мф. 25: 8–9). Не о елее и огне говорит здесь Писание, но о девстве и человеколюбии, означая девство под видом огня, а милостыню под видом елея, и показывая, что девство имеет великую нужду в человеколюбии, без которого невозможно спастись. Кто же те, которые продают этот елей? Кто иной, как не бедные? Они не столько получают, сколько сами дают. Считай же милостыню не за расход, а за приход, не за ущерб, а за приобретение; потому что через нее ты больше получаешь, нежели даешь. Ты даешь хлеб, а получаешь жизнь вечную; даешь одежду, а получаешь одеяние безсмертия; даешь пристанище под своим кровом, а получаешь Царство Небесное; даешь блага погибающие, а получаешь блага постоянно пребывающие. (2, с. 342.)

Подлинно справедливее было бы оказывать помощь более слабым, нежели сильным, престарелым, нежели молодым, не имеющим необходимого пропитания, нежели имеющим достаточное состояние, ненавидимым многими по причине несносных страданий, нежели любимым многими, имеющим возможность отогнать и нанесенное огорчение и доставить добрую славу, нежели причиняющим огорчения. Покажи же, что ты делаешь это для Бога, и позаботься об этих людях. (1, с. 188.)

Величайшим доказательством дружбы считается то, когда (другие) и любят, и ненавидят тех же самых, кого и мы. (3, с. 666.)

Прошу вас вот о чем: спасите ваших братьев, избавьте от заблуждения, возвратите к истине. Ибо нет никакой пользы от слушания поучений, когда слова не доказываются делами. Да и то, что сказано, сказано не для вас, а для тех немощных, чтобы они, узнав это от вас, и оставив худую привычку, обнаружили в себе чистое и истинное христианство, и избегали вредных собраний… — этих вертепов разбойничьих, этих жилищ демонских. Итак, не пренебрегите их спасением, но, разведав и отыскав больных, приведите их опять к Христу, чтобы нам и в настоящей и в будущей жизни получить награду свыше заслуг, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа. (3, с. 414.)

Нет ничего сильнее скромности и кротости. Посему и Павел повелел тщательно придерживаться этого, сказав: рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем (2 Тим. 2: 24); не сказал: к братьям только, но: ко всем . И еще: кротость ваша да будет известна всем человекам , — не сказал: братьям, но — всем человекам (Флп. 4: 5). Ибо, что пользы, говорит (Господь), если вы будете любить любящих вас (Мф. 5: 46)? (2, с. 307.)

Я радовался не тому, что меня хвалили, но тому, что славили моего Владыку; ибо… рукоплескания и похвалы доказывали любовь души вашей [христиан — С. М. ] к Богу. Как любящие слуги, услышав, что кто-нибудь хвалит их господина, воспламеняются любовию к хвалящему, потому что любят господина; так поступили и вы… громкими рукоплесканиями вы показали великую любовь к Господу. (2, с. 379.)

Нам надлежало бы, — чтобы не сказать чего более, — оплакивать нерадение о своем спасении; с такою любовью и готовностью всем должно бы направлять туда очи души и постоянно памятовать и представлять его себе. (1, с. 133.)

Ученики тогда особенно одушевляются ревностью к добру, когда имеют примеры учителей. Как тот, кто любомудрствует только на словах, без дел, не приносит великой пользы слушателю, так напротив тот, кто может предложить совет, наперед исполненный им самим, этим больше всего увлекает слушателя. Притом он представляет себя чистым и от зависти и от гордости; ибо желает, чтобы такая превосходная добродетель была общей у учеников, не домогаясь иметь что-нибудь больше их. (1, с. 222.)

Как любители красивых тел, куда бы ни пошли, везде носят с собою любимый образ, так и мы, возлюбив красоту вашей [членов общины — С. М. ] души, всегда носим с собою прекрасный образ вашего духа. И как живописцы, смешивая различные краски, делают изображения тел, так и мы вашу ревность к собраниям, усердие к слушанию, благосклонность к проповеднику и все другие добрые дела смешав, как бы различные краски добродетели, начертали образ вашей души, и, поставив его перед очами ума, от созерцания его получали немалое утешение в разлуке с вами. И этим мы занимались постоянно — и когда сидели дома и вставали, и когда ходили и отдыхали, и когда входили и выходили, всегда представляли себе вашу любовь. И этим созерцанием услаждались мы не только днем, но и ночью; с нами тогда было тоже, о чем сказал Соломон: Я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн. 5: 2); потребность сна смыкала наши вежды, но сила любви вашей пробуждала от сна очи души моей; и часто казалось мне, будто я во сне беседую с вами. И в самом деле, душа обыкновенно ночью представляет то, о чем размышляет днем; это же было тогда и с нами: и не видя вас плотскими глазами, я видел вас очами любви, и, не бывши с вами телом, был с вами душою, а уши мои постоянно оглашались вашим воплем. Поэтому, хотя болезнь телесная и побуждала меня оставаться там (в селе) долее и пользоваться целительным для плотского здоровья воздухом, но сила любви вашей не позволяла этого; напротив, вопияла и не переставала докучать дотоле, пока не заставила меня встать еще раньше надлежащего времени и ваше сообщество поставить наравне и со здоровьем, и с наслаждением, и со всем, что только есть доброго. И мы, склонившись на ее убеждения, лучше захотели возвратиться с остатками болезни, чем, стараясь о совершенном исцелении от немощи телесной, опечаливать долее любовь вашу. Живя и там, я слышал ваши упреки, — частые письма доносили их до нас; и упрекающим я внимал не менее чем хвалящим, потому что упреки те были выражением души, умеющей любить. Вот почему я встал и поспешно пришел; вот почему я никогда не мог выкинуть вас из своего ума! (3, с. 649.)