Олег Болтогаев - Феодосий Кавказский

"Немало поистине великих чудес и исцелений совершил он в своей пустыньке. Тут ему являлась в сиянии радуги Богородица и Приснодева Мария, и после беседы с Ней его лицо тоже сияло, как радуга. Здесь его посетили Илия и Енох, явленные во славе. И снова приходил пророк Божий Илия вместе с Иаковом, братом Господним по плоти, но приходили они, уже видимые сторонним взглядом, как обыкновенные странники, три дня пробеседовав с ним в его келии."

С этим трудно спорить…

Может и являлись, может и посещали, может и приходили, может и беседовали.

Однако общий вывод такой.

"В окрестностях Крымска молва о необыкновенном старце распространилась мгновенно. К нему стали приходить за благословением и советом. Одних он обличал, других исцелял от болезней, иных врачевал словом. Ко всем относился с участием, направлял на путь спасения".

Другие источники утверждают, что "он принимал до пятисот человек в день".

Точнее это звучит так.

"Ежедневно он принимал по пятисот человек — тоже трудно поверить, но тоже неоспоримо засвидетельствовано многими и многими. Увещевал, советовал, исцелял. И повторился его молитвами еще один подвиг Серафима Саровского — возле его пустыньки забил из-под земли целебный источник, который помогал даже людям, больным безнадежно".

Но это вранье, про пятьсот человек. А про источник мы уже говорили.

Горновские старожили рассказывали, что жившие в Гладушевской щели монахи были крайне замкнуты и нелюдимы. Вокруг построек был плотный забор, внутри на дереве висел кусок железнодорожного рельса, монахи начинали стучать в него, когда к их территории приближался незнакомый человек.

Но есть ли в рассказах о Феодосии правда?

Есть!

Например такая: "в свободное время монахи обучали местных детей грамоте".

Старик Каталевский рассказывал нам, что "грамоте учился у монахов".

Два-три раза в неделю он приходил к монашеским кельям, где его учили читать, писать, считать и молиться.

Но не бескорыстно. Платой был мешок муки, кролик, утка или курица.

Качество этого образования было скорее всего не очень высоким, так как большинство детей хутора Горного (тогда он назывался разъезд) ходили учиться в Тоннельную, где была настоящая школа.

Девять километров в один конец — долгая дорога к знаниям.

А вот этот интернет-источник — шедевр современных фантазий о Феодосии.

Мысль автора состоит из двух частей, послушаем первую из них.

"В тот день в 1927 году старец Феодосий Кавказский уехал в город за продуктами".

Казалось бы простая фраза, чего к ней цепляться?

Но у меня кроме смеха она ничего не вызывает. Вдумаемся, человек из хутора едет в город за продуктами! Не будем о том, что до города 26 километров, а из транспорта доступна только лошадь. Не ездили в 1927 году в город за продуктами! Не ездили! Это стало нормой только через сорок-пятьдесят лет. Когда, видимо, и родилась эта нелепая фантазия. А тогда, в 1927, люди из города ездили по хуторам, чтобы купить муку, картошку, мясо…

А теперь вторая часть фразы.

Нет, лучше вместе с первой частью, чтоб ощутить весь колорит вранья.

Итак.

"В тот день в 1927 году старец Феодосий Кавказский уехал в город за продуктами. А несколько монахинь-послушниц оставались в пустыни. Сюда приехали озверевшие красноармейцы, старца они не нашли и сорвали злобу на беззащитных монахинях. Отвели их к этому камню и тут же расстреляли".

Тут можно задавать много вопросов. Например, отчего красноармейцы были "озверевшие". И потом — расстрел никогда не был промыслом красноармейцев. Другие службы занимались этим, по другому они назывались. Но задавать вопросы бесполезно.

Потому что автор этой дикой фантазии, как говорил Иван Бунин, глуп до святости.

К слову сказать, в Горном до 1918 года не было кладбища. И не потому, что люди жили так счастливо, что помирать им было недосуг. Просто хоронить везли в Тоннельную, так как там была церковь и кладбище.

На телеге, не спеша, девять километров. Достойный последний путь.

А кладбище появилось из-за трагического случая. Белогвардейцы расстреляли в Горном восьмерых бойцов из отряда так называемых "красно-зелёных". Были такие, тяготевшие к красным, но не совсем разделявшие идеи большевизма. Типа махновцев. Везти всех восьмерых в Тоннельную было невозможно, вот так и появились в Горном первые могильные холмики.

Однако об этом расстреле старожилы хутора помнили всегда.

А вот с расстрелом монахинь — увы: либо всем отшибло память, либо такого просто не было.

Финал пребывания Феодосия в Горном прост донельзя. Он был арестован, доставлен в Новороссийск, получил совсем небольшой срок по бытовой статье и отправлен в ссылку в Казахстан. На три года.

Но как можно, об аресте святого — и так скупо и так сухо?

И вот тут, как говорил Гоголь, "пошла писать губерния".

Например так.

"Отца Феодосия несколько раз забирали в милицию, но всегда отпускали. На Крещение в 1925 г., когда батюшка освящал воду, все явственно видели в крещенских струях множество чудесных рыбок и дивились тому. Старец горько заплакал и сказал: "Сколько много здесь рыбок, и все разбредутся, и останется только четыре рыбки". Этим он предсказывал разгон пустыньки. За две недели до Пасхи о. Феодосий благословил матушек печь куличи и красить яйца. Они удивились, но ослушаться не посмели. Старец освятил в Великую Пятницу пасху, яички и сказал: "Будете разговляться, а меня с вами не будет. Поезжайте в Минводы, живите там". В этот миг в дверь постучали. Вошли трое военных из Новороссийска и сказали, чтобы о. Феодосий собирался. "Я вас давно поджидаю", — поклонился старец. Он взял тазик, умыл пришельцам ноги — поразительно, что они не сопротивлялись, — потом накормил, сам им прислуживал".

Вот эту фразу, про то, что Феодосий "умыл пришельцам ноги" повторяют многие, в том числе и писатель Владимир Лермонтов.

А вот несколько иной вариант тех же событий.

С большими претензиями Феодосия на святость.

Здесь чувствуется, что автор лучше знает Святое Писание.

"Однажды к старцу пожаловали конвоиры с приказом о его аресте. И получили неожиданный прием. Старец смиренно последовал примеру Господа, омыв водой ноги конвоиров. А потом он рассказал им об их прошлой жизни, поведал и о будущем.

— Не простой старец! — решили потрясенные красноармейцы. И даже уговорились между собой не выдавать старца на расправу властям — мол, не нашли, и все тут.

— Нет, — ответил старец, — ведите! Через ввас быть воле Божией".

А как выглядит такой вариант ареста?

"Отец, собирайся, мы приехали взять тебя в гости. — А я вас уже жду, — ответил Батюшка. У матушки Фионы попросил тазик с теплой водой, омыл матушкам ноги (удивительно, но они не сопротивлялись), накормил их, сам им прислуживал, затем пошел в свою келью, помолился, взял крест, перекрестил все четыре стороны кельи, благословил всех, кто там был из пришедших и живущих в пустыни: Анастасию, Фиону, Елену, Талиду, Татьяну, Наталию и послушниц Любу и Анну".