Епископ Григорий Граббе - Каноны Православной Церкви

В некоторых сборниках, также и в нашей Кормчей, кроме упомянутых, значится еще пять правил, хотя они в строгом смысле не правила, но или послания Африканских отцов, или ответы тех или других на вопросы, предложенные им со стороны Карфагенского собора. Первое правило есть послание собора папе Бонифацию по главному вопросу, ради которого собирался собор 419-го года; второе и третье суть ответы Кирилла Александрийского и Аттика Константинопольского, которые препровождают подлинные акты Никейского собора; четвертое есть послание с символом и правилами Никейского собора, адресованное отцами Карфагенского собора папе Бонифацию, и пятое есть послание тех же отцов 424-го года папе Целестину по тому же самому вопросу, ради которого и созван был собор 419-го года. А именно, один пресвитер (Апиарий), которого собор осудил, обратился к папе Целестину, ища у него защиты, и папа нашел возможным взять под свою защиту этого пресвитера и в таком смысле писал Карфагенским отцам. Ответ отцов на это Целестиново письмо с отклонением его ходатайства об упомянутом пресвитере составляет названное послание. А оно поставлено рядом с правилами собора 419-го года потому, что относится непосредственно к этому собору и представляет заключительное определение по главному вопросу собора.

Правила Карфагенского собора вошли во все канонические сборники; но они приводятся там весьма разнообразно, как относительно текста, так и нумерации. В первоначальном сборнике их столько, сколько в Афинской Синтагме, а именно 133 и 5 упомянутых дополнительных правил. Эти последние не занумерованы в Афинской Синтагме, но в старых сборниках значатся под номерами 134, 135, 136, 137 и 138. Они занумерованы и в нашей Кормчей. В позднейших сборниках этих (дополнительных) правил или совсем нет, или приведены только некоторые из них. Точно также и число правил иное. В Кормчей их 134 и дополнительных пять; в Indreptarea 141, а из дополнительных нет ни одного. В Пидалионе их также 141 и послания Бонифацию и Целестину, а в Книге правил их 147 и послание Целестину. Из этой количественной разницы правил не следует делать вывод, что в Афинской Синтагме некоторые правила опущены, кои в упомянутых сборниках находятся; напротив, в ней эти правила много полнее, нежели в тех, а некоторых правил Афинской Синтагмы, напр., в Пидалионе совсем нет, как то: 14, 34, 70, 88, 92, 118 и 122 правил. Большее число правил в упомянутых сборниках зависит от того, что некоторые правила разделены на два, три и пять правил, вследствие чего оказалось и большее их число. Способ деления у известных издателей одного правила на несколько, хотя во многом оправдывается с точки зрения содержания различных правил, но таковое деление должно считаться в то же время и произвольным как это доказано относительно издателей Пидалиона. Относительно Книги правил, может быть, издатели руководились прежними изданиями. ибо есть одно парижское издание, в котором, как и в Книге правил, 147 правил Карфагенского собора.

Константинопольский собор в храме св. Апостолов. Девятый век, век Николая 1 и Фотия, может считаться одним из самых бурных, вместе с тем и самых печальных по своим последствиям для Церкви. Дело о свержении патриарха Игнатия и об избрании на патриарший престол Фотия произвело большие смуты на востоке. а вместе с тем подало повод римскому папе вмешаться во внутренние дела Константинопольского патриархата. С другой стороны и иконоборство, хотя было осуждено на VII-ом Всел. Соборе, продолжало еще в этом столетии волновать церковь. Для того, чтобы произнести окончательное осуждение иконоборства и восстановить в церкви нарушенный мир, решено было созвать великий собор епископов, каковой собор состоялся в начале мая 861-го года в Константинополе в храме св. Апостолов. Присутствовал на соборе император Михаил III, епископов было 318; Римского папу представляли нарочитые легаты. На первом своем собраны собор не мог придти к желательному решению вследствие возмущения со стороны неправославных, и только на вторичном собрании можно было действовать свободно. Вследствие такого двукратного собрания собора он называется: перво-вторым собором (πρώτη και δευτέρα, primo-secunda, двукратным). Во время второго своего собрания собор подтвердил осуждение иконоборчества, затем была признана правильность избрания патриарха Фотия на Константинопольскую кафедру, а после всего издано было 17 правил относительно церковной дисциплины. В Кормчей, Книге правил и Indreptarea эти правила занимают предпоследнее место в ряду соборных правил; в Пидалионе они следуют тотчас после правил VII-го Всел. Собора.

Константинопольский собор в храме св. Софии. Мир, установленный в церкви в 861 году, скоро был опять нарушен, вследствие событий совсем особого характера; и этот мир восстановлен был только после смерти бывшего патриарха Игнатия, когда на Римском престоле был папа Иоанн VIII-й. Ради торжественного утверждения этого мира был созван в 879-м году собор в Константинополе в храме св. Софии. Было на нем 383 отца; Римского папу представляли три нарочных легата. Провозгласив торжественным образом утвержденный мир между восточною и западною церковью, собор издал 3 правила, которые в Кормчей, Книге правил и Indreptarea занимают последнее место между соборными правилами, а в Пидалионе они находятся на другом месте среди правил поместных соборов.

Во 2-м правиле Трулльского собора упомянуто двенадцать отцов, правила коих обязательны для всей Церкви, те именно двенадцать отцов, которые упомянуты выше в начале нашего обзора. Кроме этих двенадцати, имеет еще обязательную для всех силу послание Константинопольского патриарха Тарасия о симонии.

Как толкователями основных юридических начал, выраженных в Св. Писании и Предании, были соборы, так и толкователями соборных определений были отдельные отцы. Соборные правила представляли общие определения, которые пастыри той или другой поместной церкви должны были применять в отдельных случаях и сообразно с данными обстоятельствами, по своему усмотрению и под личною своею ответственностью. Это применение на практике соборных определений со стороны отдельных пастырей часто делалось явно в их окружных посланиях к пастве своей, в канонических посланиях одного пастыря к другому, в их канонических ответах на поставленные им вопросы и т. д. Глубокие знания канонов отдельными пастырями снискало им всеобщее уважение в церкви, и из их посланий или других сочинений заимствованы соответствующие места, которые представляют собою возвышенные правила пастырского управления и как таковые были приняты и одобрены для всей Церкви и вместе с правилами соборов вошли в составь общих церковных канонических сборников. Различие между правилами отцов и соборов вполне точно изображает один из наилучших канонистов нового времени следующим образом: “Различие это между правилами соборов и отцов заключается в том, что соборы простирали свою законодательную власть на высшие стороны в церкви, определяли порядок и законы самого управления ее, касались ее иерархии, произносили свой верховный суд на самые правительственные в ней лица; а отцы по частям излагали свои определения относительно разных частных предметов, более лиц управляемых в церкви, и суда, более духовного, нежели внешнего, официального; касались дел, более нравственных, нежели правительственных в церкви”.