Ксения Кривошеина - Пути Господни

Мы провели с Владыкой Корнилием вместе целый день, конечно если бы не он, то вряд ли бы мы встретили такой царский приём. Было бы хорошо, но совсем иначе. Все, с кем за этот длинный день нам пришлось увидеться, испытывают к митрополиту огромную любовь и доверие. Наши сердца и души были переполнены волнением, весь обратный путь до Таллинна мы делились впечатлениями. Владыка много и интересно рассказывал нам о трудном положении, которое сложилось у Православной Церкви в Эстонии, после распада СССР, о своих личных стараниях уврачевания расколов.

Благословение на монашеский постриг и архиерейство Владыка Корнилий всегда воспринимал как новый крест. Ему выпали годы трудного епископства, пришлось разрубать узлы постсоветской церковной дипломатии. Но Господь милостив к нему и в свои преклонные годы он полон сил, энергии, забот о пастве и думает только о благе Православной Церкви в Эстонии.

Ещё в Париже Александр Ельчанинов рассказывал мне о молодом Братстве св. Анастасии Узорешительнице и о первом православном радио «Град Петров». Как я поняла, многие из русской эмиграции и особенно парижские основатели франко–русского «Голоса Правос–лавия» помогали в создании «Града», а АСЕР, во главе которого был Александр, поддерживал эту инициативу и материально. В очередной раз, когда я собралась в Россию, он дал мне письмо и координаты о. Александра Степанова. Кажется, Галина Клишова, которая открыла первый хоспис в 1999 в Питере, привела меня в Братство.

Я познакомилась с отцом Александром, он увлечённо рассказывал мне о планах, о том как они окормляют неустойчивых подростков, как помогают адаптации вышедшим из тюрем, работают с наркоманами и о новорождённом детище «Граде Петровом», а потом неожиданно предложил «Давайте запишем с вами несколько передач. Было бы хорошо, чтобы вы рассказали нашим радиослушателям о матери Марии (Скобцовой) и о владыке Василии (Кривошеине)». Я согласилась, а через несколько дней опять встретилась с отцом Александром и мы с ним поехали в Ал. — Невскую Лавру на встречу с митрополитом Владимиром. Отец Александр хотел помочь мне в устройсте выставки художественных работ м. Марии в Русском Музее, а митрополит Владимир дал своё благословение. Наш разговор с митрополитом длился долго, мы пили чай, он расспрашивал о вл. Василии, о православной Франции и с удовольствием перемежал свою речь французскими фразами. Шёл 2001 год, ранняя солнечная весна, уже цвела черёмуха, я подписала договор на книгу с издательством «Искусство» и планы мои вы–стривались в череду приятных знакомств и перспектив…

За последние два десятилетия много написано об русской эмиграции, уже не сосчитать конференций, монографий, выставок, документальных фильмов посвящённых этой «модной» теме. Но и книги, и конференции бывают разные, иногда скучные, порой повторяющие уже давно известные факты, а иногда их перевирающие. Потомки первой волны русской эмиграции, сохранили церковные традиции и богатство русской культуры, долгие десятилетия они жили в надежде, что их родина освободится от богоборчества и придёт время, когда они смогут передать накопленное ими духовное богатство своим детям и внукам. Но не всегда выстроенные в нашей голове мечты сбываются так, как могло бы уложиться в логику событий.

Франция, эмигранты первой волны, казалось бы их потомки и подхватят эстафету поколений. Да не всё так просто. Их внуки, рождённые в Европе, не всегда знают русский язык, может быть, только малая часть из них знакома с семейной историей, далеко не все уже ходят в православные храмы, а когда умирает «последний из столпов», то вся бережно накопленная библиотека или архив выбрасывается как ненужный хлам на помойку. Как не печально, но такие случаи мне известны.

Но произошёл неожиданный возврат — «деды и отцы» эмиграции, стали истинным чернозёмом для нового «русского посева», так обильно взошедшего после падения Советов на бывшем пространстве СССР. Многие эмигранты из Европы, основашие в 70 годы «Голос Православия», с центром и студией в Париже — уже в мире ином, некоторые ещё вполне бодры, и несмотря на свой преклонный возраст приезжают в Россию. Именно их инициатива и энергия о. Александра Степанова легла в основу будущего «Града Петрова».

Я многих ещё помню, слышу их голоса, рассказы о себе, о семьях, о беге и спасении, о жизни, нищете, голоде в Париже, Константинополе, Праге, Берлине… выброшенные в эмиграцию, без профессий, а часто без знаний языка, они должны были погибнуть или бесследно расствориться в иной культуре. Но вышло иначе, они выжили, сохранили и приумножили семьи, построили храмы, сохранили язык и традиции. Почти вся эмиграция долгие десятилетия жила, что называется, на чемоданах, в надежде, что Советы скоро отомрут. Но не тут то было, пришлось ждать 75 лет. Почему и для кого эти люди так бережно охраняли своё прошлое? Кому, кроме их самих, да небольшому кругу единомышленников это было нужно? Может быть это был инстинкт самосохранения, в чужой среде? Ответить на эти вопросы трудно, но одно ясно, что ничего не делается без промысла Божьего и дело «отцов» не пропало всуе, сегодня оно живёт и даже заговорило новым голосом «Града Петрова» в городе на Неве.

В 1990 году на первом совместном семинаре «Голоса Православия» и «Град Петров» во Франции в монастыре Бюси–ан–От, отец Борис Бобринский сказал: «Русское рассеяние, массовая эмиграция двадцатых годов явилась, с одной стороны, страшной трагедией, а с другой стороны, и необычайным благословением Божиим, благодаря которому Православие перекочевало с Востока на Запад, укоренилось на Западе, а затем уже стало расти и свидетельствовать,…Духовные плоды общинной жизни, я думаю, это само церковное сознание, сознание жизненности Православия в современном обществе. Например, у нас есть желание выйти из среды своего «приходского «гетто». Я нарочно употребил это слово, чтобы сказать, что мы не хотим замыкаться в собственное самодовольство и самолюбование. Думаю, что в той степени, в которой развивается евхаристическое духовное сознание развивается и чувство миссионерской ответственности».

А вот что сказал отец Борис в 1999 году, практически в год основания «Град Петров»: «С наступлением постсоветской эпохи в России появляются люди, готовые прийти нам на смену и продолжить нашу работу, и здесь хотелось бы напомнить слова святого Иоанна Крестителя о Христе «Ему должно расти, а мне умоляться» /Иоанн,3–30/. Я благодарю Господа за то, что я был причастен к этому миссионерскому делу с самого начала, за то как оно рождалось, росло, зрело, за то, что я вижу живое продолжение нашей парижской организации в студии Санкт–Петербурга, которая создаётся и начинает действовать».