Фредерик Фаррар - Жизнь Исуса Христа

Рядом с Голгофой или, — как видно из слов евангелиста Иоанна [844] 1 Иоан. 19, 41. , — на том месте, где Иисус распят, был сад, принадлежавший Иосифу Аримафейскому, который в ограде изготовил себе новую гробницу в каменной скале с целью быть похороненным близ пределов святого города. В гробницу ту еще никто никогда не был положен, но, несмотря на благоговение иудеев к их высеченным из скал гробам и мелочность, при которой они боялись всякого соприкосновения с трупом, Иосиф ни на минуту не задумался отдать для тела Иисусова последний дом, приготовленный им собственно для себя. Но надо было спешить с приготовлениями, потому что солнце сади лось и начиналась суббота. Исполнено было все, что должно. Голова Иисуса повязана белым платом: тело омыто, покрыто благоуханными кореньями, обернуто в тонкое полотно, которое в несколько рядов закрыло Его раны, и наконец положено с благоговейным почтением в нишу скалы. С пособием нескольких человек, придвинули они голаль, или большой камень, к горизонтальному отверстию гробницы: но едва только исполнили все это, как солнце село и начался рассвет новой субботы как имеют обыкновение выражаться иудеи, несмотря на то, что, собственно говоря, в это время наступает ночь.

Мария Магдалина и Мария, матерь Иакова и Иоссии, сидели в саду, чтобы хорошенько заметить местоположение гробницы; другие галилейские женщины сделали то же и все поспешили домой, чтобы, приготовя свежих благоуханных кореньев, прежде чем начнется суббота, возвратиться рано утром в воскресенье и докончить начатое Иосифом и Никодимом умащение тела Иисусова. В покое проводили враги эту ужасную субботу, которая для разбитых сердец всех любивших Иисуса была субботой скорби и отчаяния.

Но нельзя сказать и того, чтобы враги оставались без всякого дела. Тяжелые предчувствия виновной совести даже по смерти Иисуса на кресте не давали им покоя. В злобных умах своих они припомнили распространявшиеся в народе предсказания о Его воскресении, — о знамении пророка Ионы, которое, как Он говорил, одно только и дастся им, — великое выражение о разорении храма, который Он хотел в три дня воздвигнуть. Все эти страхи, как бы написанные огненными буквами на стене среди мглы отжившей и колеблющейся веры, читались мечтательными взорами беспокойного преступления. Высказавши свои опасения относительно того, что ученики могут украсть тело и будет последний обман хуже первого, они просили Пилата до окончания третьего дня приставить к гробнице стражу. Коротко и надменно было дозволение Пилата делать, что хотят, и вечером же, как только была спразднована великая пасхальная суббота, — прислана была стража для запечатания голаля и охраны гробницы.

Прошла ночь. Прежде чем самый ранний рассвет посеребрил на востоке темноту этого первого великого дня, нетерпеливая любовь женщин, томившихся при кресте, привела их на гробницу [845] Марк. 16, 1–7. Иоан. 20, 1. Лук. 24, 1-10. Матф. 28, 1–7. . Принося с собою драгоценные благоухания, но не зная ничего о страже и печати и с робостью совершая печальный путь свой среди потемок, они спрашивали одна другую: кто отвалит нам камень от двери гроба? Эти наиболее преданные женщины были две Марии, а затем пришли Саломия и Иоанна. Затруднявшее их обстоятельство окончилось само собою. В то же самое время или немного после стало известно, что сделалось великое землетрясение, ибо ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба. Когда же они подошли к гробнице, то увидали ангела в белой одежде, который повелел им возвратиться к апостолам и сказать, — в особенности Петру, — что Христос, согласно своего обещания, воскрес из мертвых и пойдет пред ними, как пастырь, в любимую ими родную Галилею. Они поспешили возвратиться и, в смятении от восторга и ужаса, не рассказали о том никому, кроме учеников, да и для этих последних слова их прозвучали несбыточной сказкой. Однако же Мария Магдалина, получившая, по-видимому, отдельное, чрезвычайное внушение, поспешила к Петру и Иоанну, — которые как только услыхали поразительную новость, тотчас же бросились удостовериться в случившемся своими глазами. Иоанн предупредил своего благородного товарища, но, пришедши к гробу прежде, остановился и с немым удивлением смотрел на открытую гробницу. Гробница была пуста, и льняные пелены лежали сложенные в порядке каждая на своем месте. Подошел и Петр и с обычной стремительностью, не обращая внимания на обрядовое осквернение, в припадке любви и изумления, бросился внутрь гробницы. Иоанн последовал за ним, увидел и уверовал. Таким образом, двое апостолов принесли несомненную новость своим удивленным братьям. Несмотря на страх, скорбь и темное понимание, — которое, по их собственным словам, не могло уяснить для них преподанных им истин, — в них родилась трепетная надежда, обратившаяся вскоре в твердое убеждение, что Христос воскрес из мертвых. Что в это время гробница Христова была пуста, — что тело Иисусово не было унесено Его врагами, — что отсутствие Его привело учеников в глубокое изумление, смешанное с грустью и смущением, — что они из последующих доказательств видели подтверждение Его воскресения, — что за истину этого верования они во всякое время готовы были умереть, — что это верование произвело глубокую и полную перемену в их характере, сделавши робких отважными и слабых несокрушимыми, — что они не были способны к сознательной лжи, которая, кроме того не могла бы никогда победить неверия и возродить нравственность мира, — что на этом веровании основано празднование первого дня каждой недели и все великое здание христианской церкви, — это такие обстоятельства, которые хотя и неохотно и с большим трудом, но не может не признать самый отчаянный, но честный скептик.

Но до сего времени Его не видал еще ничей взор. Этого великого почета первая удостоена была Мария Магдалина, — которая возлюбила Его больше всех за то, что ей больше было прощено, и из которой, — теперь с огненной как пламень и яркой как кристалл душою, — некогда Он изгнал семь бесов [846] Иоан. 20, 11–18. .

Здесь место заметить, что конец Евангелия св. Марка [847] Марк. 16, 9-20. признан каноническим, но пропущен в списках Синайском и Ватиканском, а так же в армянском переводе. В парижском манускрипте он во многом изменен, а в некоторых других отмечен звездочками. Св. Евсевий и блаженный Иероним свидетельствуют, что этих стихов не было ни в одном из греческих манускриптов. Но так как в этих стихах нет ничего такого, чтобы не было сказано у других евангелистов в более пространном виде, то при объяснении явлений Христовых после Его воскресения мы будем следовать указаниям трех остальных евангелистов.