Андрей Десницкий - В поисках смысла (сборник)

Осенью 2006 года петербургская школьница Маша Шрайбер вместе со своим отцом подали иск против министерства образования: их религиозные чувства оскорбляло преподавание в школе теории эволюции. Иск был проигран, Маша ушла из родной школы и уехала аж в Доминиканскую республику. Преподают ли в тропиках теорию эволюции, или объясняют, что мир был сотворен в готовом виде за шесть дней — об этом мы ничего не знаем. Но среди христиан споры на эту тему не смолкают и по сю пору: как относиться к эволюции? Это научно доказанная теория или соборно осужденная ересь?

Об эволюции лучше рассуждать биологам. Я филолог, и хотел бы обратить внимание на еще один вопрос, который очень по-разному описывается в Библии и в современных учебниках: развитие языков.

Всем очевидно, что языки с течением времени меняются. Мы с трудном разбираем древнерусские летописи, а когда пытаемся читать Шекспира на языке оригинала, убеждаемся: Гамлет говорил не так, как сегодня говорят в Лондоне или Нью-Йорке. Было время, когда эти изменения описывали как «порчу» изначально чистого языка: дескать, итальянский, испанский, французский и другие романские языки — это испорченная простонародная латынь. Действительно, в основе этих языков лежат народные говоры, но теперь, когда на каждом из них создана великая литература, никто не назовет язык Данте или Сервантеса «испорченной латынью». Хотя про украинский, например, можно услышать и сегодня, что это «малороссийский диалект», испорченный польскими заимствованиями. А некоторые украинцы настаивают, что, наоборот, русский язык — это язык Киевской Руси, испорченный заимствованиями тюркскими и угро-финскими.

Конечно, это несерьезный подход. Очевидно, что языки развиваются, что от одного корня могут происходить разные новые языки, что они могут влиять друг на друга, изменяться до неузнаваемости и умирать. Но если это происходит в нынешнее время, вероятно, так было и в те времена, от которых до нас не дошли письменные источники? Реконструкцией таких изменений занимается сравнительно-историческое языкознание. Оно подсказывает нам, например, что русские слова начало и конец произошли от одного корня с чередованием гласного: кен/кон . В слове начало была приставка на- , суффикс — ло (ср. шило, мыло ), а корень неузнаваемо изменился. Но всем изменениям лингвисты могут привести точные параллели в других словах, это были регулярные процессы.

Более того, греческое слово кайнос со значением «новый» и латинское recens со значением «недавний» произошли от него же. Естественно, это уже не русский и не славянский корень, а индоевропейский. Некогда предки славян и многих других народов Евразии понимали друг друга, потому что говорили на близких индоевропейских диалектах, и лингвисты по данным современных языков могут восстановить их основные черты. Когда в XIX веке лингвист А. Шлейхер реконструировал грамматику и словарь индоевропейского языка, он даже написал на нем басню — настолько он был уверен, что его реконструкция надежна. Но время шло, в его реконструкцию вносились серьезные изменения, сама возможность писать по-индоевропейски была поставлена под вопрос… Современная лингвистика делает более скромные, но и более надежные выводы.

Зато лингвисты сравнивают теперь совсем отделенные языки: оказалось, что у индоевропейских языков есть общие корни с языками тюркскими, семитскими и многими другими. Эту макросемью принято называть сегодня «ностратической», и на соответствующем языке наши предки, вероятно, говорили примерно 15 тысяч лет назад. Гениальный российский лингвист С. Старостин предполагал, что 40–50 тысяч лет назад человечество пользовалось одним языком, от которого и произошли все языки древности и современности. Его, правда, мы реконструировать не можем.

Не напоминает ли нам это утверждение нечто уже известное из Библии? Разумеется, рассказ 11-й главы Бытия о строительстве Вавилонской башни и о смешении языков. Только там говорится, что языковое единство было утрачено в один миг. А ученые утверждают, что языки отдалялись друг от друга постепенно, на протяжении тысячелетий, и мы видим доказательство этому в самом строении языков… Как тут быть?

В Средние века, до рождения современной лингвистики, существовала популярная теория о том, что изначальным языком человечества был древнееврейский, язык Ветхого Завета (нередко его отождествляли с арамейским или сирийским). На нем разговаривал Адам с Богом в раю, и при смешении языков только он остался неповрежденным, а остальные языки больше или меньше отдалились от него.

Мне рассказывали, что в Израиле в религиозных школах примерно так и описывают происхождение языков по сей день. И вот выпускник такой школы поступает в университет, начинает изучать лингвистику, и ему говорят, что на самом деле иврит — всего лишь один из семитских языков, сильно изменившийся по сравнению с праязыком, и что многие архаичные черты сохранились как раз не в иврите, а в… арабском! И языковой материал действительно подтверждает этот тезис.

Например, в древнееврейском языке есть слова йом , которое переводится как «день». В семитских языках корень слова обычно (хоть и не всегда) состоит из трех согласных звуков, но здесь их только два: й-м . А вот в арабском то же самое слово звучит как йаум . Вероятно, в середине этого слова был еще один корневой согласный, неслоговой у (как английский w), просто в еврейском йаум стянулось в йом .

Или пример из грамматики: в классическом арабском существуют падежи: арду — земля (именительный), арди — земли (родительный), арда — землю (винительный). В еврейском все падежные значения передаются предлогами, а слово «земля» не изменяется и звучит как эрец . Но существует странная наречная форма арца «на землю». Очень похоже на винительный падеж… Можно предположить, что когда-то и в еврейском были формы арцу, арци, арца , из них сохранилась только последняя, остальные утратили окончания, после чего неудобопроизносимое арц превратилось в эрец .

Если мы посмотрим не только на арабский, но и на другие семитские языки, наша догадка подтвердится: во многих из них слово «день» имеет три корневых согласных, и три падежа с соответствующими окончаниями тоже встречаются повсеместно. Выходит, что древнееврейский язык утратил эти общесемитские черты. И даже если предположить, что изначальным языком человечества был не иврит, а прасемитский или даже ностратический язык — что делать с постепенностью изменений?

И тут у студента есть выбор: либо принять лингвистику как науку, и попытаться прочитать текст книги Бытия другими глазами, трактуя его не так буквально, либо полностью отказаться от лингвистики. Он может сказать: да, Бог сотворил иврит таким специально, как будто этот язык уже прошел некий этап в своем развитии, но на самом деле никакого развития не было, а языковое разнообразие возникло в один момент, необъяснимым образом. А лингвистика — это ересь.