Александр Ткаченко - Бабочка в ладони

Только не происходит этой встречи человека с Богом совсем не потому, что Бог отвернулся от него. Бог всегда нас любит и всегда заботится о нас. Даже когда мы грешим, злимся и унываем, Он все равно нас не оставляет. Просто сами мы постоянно смотрим в другую сторону и не замечаем Его любви. Мы все время озабочены какими-то важными и неотложными делами, все время торопимся куда-то, стремимся что-то совершить, чего-то достигнуть.

И нам кажется, что вот-вот, еще чуть-чуть усилий, еще немножко — и мы станем счастливыми! Но дела сделаны, планы выполнены, все свершено и достигнуто… А счастливыми мы так и не стали.

Радость от этих свершений была короткой и скоро прошла. И что же нам остается? Только начать все сначала: строить новые планы, ставить перед собой задачи, устремляться к очередным целям. Так проходит жизнь.

А ведь достаточно лишь поднять глаза к Небу и прошептать: — «Господи, мне без Тебя одиноко и плохо, я хочу быть с Тобой, помоги мне увидеть Твою любовь!» Можно сказать это как-то иначе, слова могут быть совсем другими. Слов вообще может не быть. Но если из сердца человека вырвался такой призыв, Господь непременно на него отзовется. Никто не знает, каким именно будет этот ответ. Но человек обязательно почувствует, что Бог прикоснулся к его душе, что Бог действительно любит его. И тогда удивительная радость от этого прикосновения Божественной любви, совершенно иная, непохожая на все земные радости, уже никогда не оставит такого человека. Это и есть та самая радость к которой призывает христиан Апостол Павел словами «Всегда радуйтесь!».

Только не нужно считать, будто для того, чтобы радость о Христе никогда не покидала нас, достаточно одной лишь формальной принадлежности к Церкви. Православные так же как и все остальные люди на Земле могут уклониться в суету земных забот, увлечься делами, учебой, или личной жизнью настолько сильно, что все эти хлопоты выходят в их жизни на первый план, заслоняя собою Христа. И тогда духовная радость уходит из нашего сердца.

Поэтому, рассуждая о словах «Всегда радуйтесь!» нельзя забывать, что сразу после них в Новом завете следует еще одно наставление: — «Непрестанно молитесь(1Фес. 5:17)». Не растерять эту радость о Христе можно только внимательно наблюдая за своим сердцем, чтобы оно не начало радоваться земным благам более, чем Христу. Лучший способ для этого — молитва. А молитва, это всегда — труд. Христианин всегда радуется, только в том случае, если непрестанно молится, т. е. — помнит о Боге. И это вполне нормально, ведь любая другая радость в нашей жизни тоже — результат приложенных усилий.

Но даже когда наши грехи и озабоченность житейскими проблемами закрывают от нас нашу радость, мы все равно знаем, что она есть, она никуда не делась, и нужно только прорваться к ней сквозь собственную безалаберность и свое расстроенное грехом естество.

Представим себе: одинокий человек сидит в пустой комнате и тоскует оттого, что его никто не любит, что не произошло в его жизни встречи с тем, кто стал бы для него самым близким и дорогим.

А другой человек уехал по делам из родного города, оставив дома любимую жену. И он тоже сидит один в гостиничном номере, ему тоже тоскливо и безрадостно. Но на столике перед ним — фотография супруги. И он знает, что она тоже скучает по нему, любит его и с нетерпением ожидает его возвращения домой.

Это — совсем другая тоска, совсем другое одиночество. Так и верующим людям греет душу даже одна память о радости, которую они может быть, неосторожно потеряли. Потому что они точно знают, где им искать эту дорогую пропажу.

Письмо в редакцию: Если христианские заповеди — это определенная система нравственных требований, то почему нельзя просто жить по этой системе, почему обязательно считается, что нужно верить в Бога, ходить в церковь, молиться, поститься?.. Ведь в сущности, ничего нового в христианской нравственности нет, все это сегодня знает любой нормальный человек. Когда на интернет-форумах я читаю полемику христиан с атеистами, у меня порой возникает ощущение, будто верующие люди «приватизировали» само понятие нравственности и отказывают неверующим в возможности следовать добру и избегать зла. А я знаю многих людей, которые всю свою жизнь прожили очень честно и порядочно, но в Бога при этом не верят. И утверждать, будто атеист не может быть нравственным человеком — несправедливо.

Полемизируя с атеистами, христиане нередко приводят в качестве аргумента известный тезис Достоевского «Если нет Бога, значит все дозволено», имея при этом в виду, что единственный источник и гарант нравственного поведения в человеке — его вера. Но это не совсем правильное понимание и употребление слов классика.

Дело в том, что Федор Михайлович Достоевский писал свои романы в конце XIX века, когда русское общество еще жило в русле религиозной традиции, неотъемлемой частью которой была нравственность. В те времена человек, утративший веру в Бога, действительно оказывался перед серьезным соблазном: отвернувшись от религии, отменить для себя и все нравственные ограничения, которые в этой религии содержались. Описывая судьбу несчастного Ивана Карамазова, Достоевский очень убедительно показал трагедию христианина, потерявшего свою веру.

Но в жизни современного человека соотношение его религиозности и нравственности выглядит совсем по-другому. Нынешний атеист в принципе не может нравственно деградировать из-за утраты веры в Бога, поскольку веры этой никогда не имел. Несколько поколений советских людей были воспитаны в обществе, где традиционным отношением к религии стало воинствующее безбожие. Мысль о том, что «Бога нет», вбивалась в сознание гражданина СССР буквально с детсадовского возраста. В таких условиях религия никак не могла быть основой нравственного поведения человека. И все же люди любили друг друга, создавали семьи, воспитывали детей, объясняя им, что нужно помогать друг другу, что нельзя обижать слабого, ломать деревце и мучить кошку. Неверующие врачи самоотверженно боролись за жизнь пациентов, а неверующие милиционеры и пожарные порой жертвовали собственной жизнью ради спасения ближнего.

В советский период истории нашей страны большинство ее жителей не имело веры, но в нравственном отношении жизнь этих неверующих людей могла быть очень высокой. И с христианской точки зрения, в этом нет ничего удивительного или парадоксального. Преподобный Авва Дорофей писал: «Когда Бог сотворил человека, Он всеял в него нечто Божественное, как бы некоторый помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое, — сие называется совестью, а она есть — нравственный закон».