Ян де Гроот - Демонология Древнего Китая

Некоторые интересные детали о «взращивании гу » дает нам и «Цзо чжуань»: «Цзиньский князь попросил царство Цинь прислать лекаря, и Цинь послало к нему лекаря по имени Хэ. Осмотрев больного, он сказал: "Эту болезнь нельзя вылечить; мы называем ее болезнью, вызванной близостью к женским покоям, и проявления ее такие же, как и у гу ; причина ее таится не в призраках, не в пище; дело в том, что разум больного в беспорядке, и твердость духа утеряна"… Тогда Чжао Мэн спросил лекаря, что он называет г;у. "Гу, — ответил тот, — порождает чрезмерную распущенность и замутняет разум; на письме выражается двумя элементами: "сосуд" и "насекомые, рептилии", которые и составляют иероглиф гу ; насекомые, летающие в злаковых растениях, — тоже гу ; в "Чжоу и" женщина, смущающая мужчину, и ветер, дующий с горы, — тоже гу ; все это одно и то же"» [100] «Первый год правления Чжао-гуна». Восемнадцатая гексаграмма «И цзина» также называется «Гу». См. «Чжоу и чжачжун», цз. 3,1.11, цз. 9,1.20, цз. 11,1.29. . Таким образом, словом гу также называли любовные чары женщины, желающей соблазнить мужчину и склонить его к распущенности. А кроме того, гу также использовали для уничтожения урожая или хранилищ с зерном или, как говорит умудренный опытом врач, для того, чтобы злаки «улетучились», наверное, путем превращения в крылатых насекомых, в них зародившихся. Действительно, в литературе словом гу часто называли насекомых и гусениц, опустошающих сельскохозяйственные амбары, а также паразитов, живущих в теле человека и действующих на него подобно яду. « Гу означает насекомых в животе, — говорится в «Шо взнь». — Призрак мертвеца, чья голова водружена на палку, — это тоже гу ». (гл.13, II, I. 5,6). Последнее положение являет нам китайское поверье, что душа, скитающаяся по свету и не находящая покоя из-за того, что тело расчленено, мстит за себя, проникая во внутренности других людей в виде тех самых гусениц и червей, что пожирают гниющую голову.

Поскольку колдовство гу упоминается уже в древнейшей китайской литературе, мы вправе заключить, что оно практиковалось в Срединном государстве с незапамятных времен. По-видимому, при династии Хань оно играло весьма существенную роль, во всяком случае, насколько мы можем судить о ней по той невероятной жестокости и беспощадности, которыми боролись с теми, кто занимался этим ремеслом; и подобные методы лучше всего подтверждают тот факт, что преступники тревожили спокойствие даже самых могущественных властелинов и наполняли их души страхом и трепетом. В «Истории Ранней Хань» рассказывается об императрицах, царственных особах, вельможах и придворных, опозоренных, лишенных рангов и званий, брошенных в тюрьму и даже казненных по обвинению в таких преступлениях; однажды такая жестокая расправа стала даже причиной кровавого мятежа. Обычно в столь авторитетных сочинениях колдовство обозначается термином у гу , который показывает, что практику черной магии чаще всего приписывали колдунам- у , священнослужителям и жрицам, магам и заклинателям, о которых мы уже так много говорили.

Мы читаем, что император У-ди «в пятом году периода правления под девизом Юаныуан (130 до н. э.), в седьмом месяце заключил под стражу творящих у гу , и головы их были выставлены на шестах» («Цянь Хань шу», гл. 6,1.6). Деталей этой печальной истории не приводится. Но в правление того же императора репрессий имели место еще раз, и сведения о них сохранились в разных частях «Истории Ранней Хань». Так, одна из глав повествует:

«Сын Гунсунь Хэ по имени Цзин-шэн унаследовал от отца титул начальника императорских конюшен, так что оба — и отец, и сын — принадлежали к высшей знати. Цзин- шэн был сыном сестры императрицы, и потому отличался распущенностью и беззаконным поведением. В годы Чжэнхэ (92–89) он по собственному произволу истратил девятнадцать миллионов монет, причитавшихся Северной армии; растрату раскрыли, и его посадили в тюрьму. В это время вышел указ императора об аресте Чжу Ань-ши из Янлина, но его не могли поймать. Император упорно настаивал на поимке, и тогда Гунсунь Хэ предложил выследить и поймать его, при условии, что тогда с его сына снимут обвинение. Этот Чжу Ань-ши был одним из наиболее влиятельных людей в столице. Узнав, что Хэ поймал его для того, чтобы искупить вину сына, он рассмеялся: "Теперь несчастье этого министра падет на весь его род! Во всех южных горах не хватит бамбука для того, чтобы вместить обвинения, которые я выдвину, а в долине Е не хватит дерева для наручников, которые я сделаю". И он написал из тюрьмы письмо императору, в котором обвинил Цзин-шэна в связи с императорской принцессой Ян-ши и в том, что вместе с колдунами- у он совершал жертвоприношения (злым духам) и призывал беду на императора. Кроме того, он наклеветал, что, когда император отправился к Ганьцюань, они закопали на главной дороге человеческие фигурки, сопровождая это заклинаниями и злословием. И тогда император приказал нескольким министрам допросить Хэ и сурово покарать его за преступления; отца и сына казнили в тюрьме. Бедствие у гу , обрушившееся на их семью и весь род, было запущено Чжу Ань-ши, а завершено Цзян Чуном, так что принцессы, императрица и наследник престола — все погибли» (гл. 66,1.2).

Вся семья Хэ и целый его клан были истреблены; биография Хэ у Сыма Цяня заканчивается следующими словами: «Он был наказан за связь его сына Цзин-шэна с принцессой Я-ши и за у-гу , клан его погиб, и потомков не осталось» («Ши цзи», гл. III, I.16). Теперь остается выяснить, каким образом Цзян Чун «завершил бедствие».

Цзян Чун стоял во главе армии, боровшейся с хуннами; он был отважным и воинственным человеком огромного роста и слыл фаворитом императора, личная безопасность Сына Неба в большой степени зависела от него. Биограф сообщает следующее: «Случилось так, что Чжу Ань-ши из Ян-лина обвинил министра Гунсунь Хэ и его сына, начальника императорских конюшен, в у гу ; в интригу оказались вовлеченными принцессы Ян-ши и Чжу-и, и она повлекла за собой казнь Хэ и его сына. Затем император отправился в Ганьцюань и там заболел. Цзян Чун, видя, что император стар, и догадываясь, что, если он умрет, наследный принц лишит его жизни, с преступными намерениями сообщил императору, что источником дьявольских чар, вызвавших болезнь, от которой страдает владыка, является у гу . И император уполномочил его принять меры против у гу . Тогда Цзян Чун приказал своим колдунам из племени хуннов выкопать яму, чтобы искать человеческие фигуры; они схватили совершающих гу и ночные жертвоприношения; они видели призраков; они оскверняли землю (жертвенным вином), дабы явить следы преступления. Они постоянно арестовывали людей, допрашивали их, пытали их раскаленными железными щипцами и поджаривали на огне, чтобы вырвать признания; и люди один за одним оговаривали друг друга, обвиняя в использовании у гу ; чиновников постоянно обвиняли в замышлении мятежа; тех, кто бежал и был схвачен, приговорен к смерти и казнен, насчитывалось всего несколько десятков тысяч.