Андрей Лоргус - Благословенный труд. Карьера, успешность и вера

Сильной внутренней болью может быть пограничное психическое состояние или серьезная душевная болезнь, которая преодолевается через творчество. Именно поэтому существует много интересных методик лечения психологических нарушений и психических заболеваний через творчество. А для нас сейчас важно понять само явление: чем сильнее внутреннее напряжение, тем сильнее посыл и движение.

Можно сказать, что в каком-то смысле данные нам Богом таланты являются и нашими проблемами.

Казалось бы, как хорошо, когда у человека нет никаких проблем! Ведь чем меньше у человека проблем, тем меньше он нуждается… Но проблема заключается в том, что меньше нуждается человек и в высоком смысле, — в том самом смысле, о котором говорили святые отцы, о котором говорил Виктор Франкл [35], — в глубинном смысле жизни, без которого никто из нас не сможет жить полноценно. Выходит, что без боли и напряжения человек не реализует себя?.. И мне кажется, в глубинах человеческого сознания лежит не только ответ на вопросы теодицеи [36], но и свидетельство о первородном грехе, его глубинном проникновении не только в душевные, но и в духовные личностные сферы.

Стоя на материалистических позициях, мы могли бы безоговорочно верить в сведение к нулю внутренних проблем человека с помощью общественного устройства, правильной идеологии, достижений медицины и психотерапии. Но мы, христиане, знаем, что в глубине человеческой души лежит неустранимая поврежденность человеческой природы, которая не может быть преодолена ни психотерапевтическими сеансами или лечением, ни социальным переустройством. Первородный грех, будучи укорененным в человеческой природе, так или иначе, омрачает все, что делает отдельный человек, социум или все человечество. Конечно, созидательная творческая деятельность сглаживает и минимизирует мировое зло, гармонизирует общество, решает важнейшие вопросы — все это более чем необходимо. Просто следует понимать, что в глубине души человека все равно остается поврежденность, не дающая надежды, что здесь, в нашем миропорядке когда-либо наступит полная гармония. Например, все мы понимаем, насколько велико значение личностей родителей и обстановки в семье для личностного становления ребенка; очевидно, детям, родившимся в интеллигентной, верующей, психологически грамотной, а главное, любящей семье, гораздо проще интегрироваться в нормальную жизнь, чем детям агрессивных алкоголиков или наркоманов. Однако мы знаем, что это не всегда так — прямой зависимости нет.

«Насколько легко ограбить, обмануть культурного человека в жизни, настолько трудней его ограбить в духовном отношении. Потеряв многое, почти все, культурный человек, по сравнению с обычным, крепче в сопротивлении жизненным обстоятельствам. Богатства его хранятся не в кубышке, а в банке мирового духа».

Фазиль Искандер

Есть вещи, на которые человек или человечество при всем старании повлиять не смогут. Первородный грех затрагивает телесную, душевную и духовную составляющую человеческой природы. Можно было бы сказать, что если человек выстроит правильные отношения с Богом, то эти проблемы снимутся, но это не только упрощение, но и утверждение, ничего не объясняющее. Какие отношения с Богом можно назвать правильными? И что значит «проблемы снимутся»? Всегда внешний ответ на глубоко личностный вопрос вызывает вторичные вопросы, которые оказываются более сложными, чем вопрос первый.

Единственным ответом будет постоянная потребность человека устремлять свою душу вверх, искать не простых ответов, чтобы успокоиться, а одухотворенных смыслов, чтобы продолжить свое движение к Богу, потому что в этом движении человек стремится к своей целостности, а значит, к вершине своей реализации. Умение быть целостным на церковнославянском языке называется целомудрием. Произнося слово «целомудрие», сразу вспоминаем евангельское слово Христа будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10: 16), звучащее на церковно-славянском «мýдри я́ко змiя́, и цѣ́ли я́ко гóлубiе». Цели и мудри… целомудрие — это начало преодоления многих непреодолимых противоречий нашего мира. Цельности личности, живущей в Боге, противопоставляется состояние развращенности, то есть развороченности, несогласованности, дисгармонии. И до конца эта развращенность не преодолевается даже самыми великими святыми, она в человеке все равно остается… Разница в том, что святые личностно укореняются в Боге, четко ощущают нужный вектор и движутся, ошибаясь и преодолевая массу препятствий. Если мы почитаем не глянцевые жития святых, а те же труды святых монахов-подвижников, мы увидим, что невозможно однажды решить духовные проблемы и дальше, сидя в келье и созерцая Бога, утешаться всю оставшуюся жизнь. Такое бывает лишь в мире иллюзий. А настоящий человек всю свою жизнь продолжает взрослеть, меняться, к чему-то охладевать, а в чем-то находить новые источники силы. И движение в направлении к целостности не избавит человека от ошибок и кризисов. Решив проблему одного уровня, ты перейдешь на другой и там обязательно столкнешься с новыми задачами, которые придется решать, — так будет и в тридцать, и в пятьдесят, и в семьдесят лет. Только так человек понимает самого себя, принимает и собирает, только так обретает в себе Божественное призвание.

Совсем недавно у меня был разговор с одним мужчиной, ставшим прадедушкой. Он испытывал кризис, потому что, оказавшись в этом статусе, осознал, что его жизнь почти окончена. Новое качество всегда требует новых смыслов или старых, но по-новому осознанных. И меняющееся переживание приближающейся смерти не является исключением. Осознание своей смертности по-своему проявляется и в кризисе четырнадцатилетнего подростка, и в кризисе восьмидесятилетнего старца. Человек созревает в преодолении внутренних и внешних вызовов. И сами вызовы являются, по сути, полученными талантами, преумножая которые, человек обретает таланты личностные.

Протоиерей Андрей Лоргус

Я думаю, что первое, с чего следует начинать ответ на поставленный вопрос, — это утверждение Виктора Франкла, которое заключается в том, что смысл для человека является жизненно важным условием. В своих исследованиях выдающийся психолог обосновал эту истину и разработал методику возвращения человека к смыслу. Я говорю своим студентам, что человек — это существо, уязвленное смыслом. Причем проявляется эта уязвимость даже на самом элементарном уровне. Иногда человек умирает лишь от того, что больше не видит смысла в жизни, так же как гоголевский «старосветский помещик» Афанасий Иванович отказывался жить и бодрствовать, потому что ушла в мир иной его супруга. И в жизни таких примеров великое множество. Это означает, что одна из важнейших личностных задач — не просто поиск смысла жизни, а постоянная его выработка.