Тимофей Буткевич - Русские секты и их толки

У хлыстов обыкновенно восхваляют их трезвость и трудолюбие, благодаря чему они и пользуются сравнительно материальным благосостоянием. Что хлысты ведут трезвую и трудолюбивую жизнь, это, как мы видели, отчасти верно. Но материальное благосостояние их нельзя объяснить только трезвостию и трудолюбием их. Хлысты представляют твердо сплоченную общину и материально поддерживают друг друга всеми дозволенными и недозволенными средствами, часто – во вред всему населению. Кроме того, они чрезвычайно скупы, жадны к наживе, корыстолюбивы и бессердечны, что совершенно понятно в людях, презирающих семейную жизнь и не имеющих детей, то есть опоры в старости. Они не знают или – точнее – не хотят знать заповеди Христа о любви к ближним; для них «братьями» являются только их единоверцы, но они разрывают всякую связь даже со своими православными родственниками – отцом, матерью, братьями и сестрами. Особенно развито среди хлыстов ростовщичество, кулачество и мироедство. Они дают взаймы деньги только под верное обеспечение и за чрезвычайно большие проценты, закабаляя иногда целое население деревни. Их любимое занятие – торговля в селениях и деревнях, подряды и маклерство. Это – деревенские конкуренты пронырливых евреев. В имениях помещиков и купцов они обыкновенно арендуют самые доходные статьи: сады, мельницы, огороды, заводы, постоялые дворы. Что касается хлыстов, занимающихся хлебопашеством, то не нужно забывать, что их дети, прижитые в законном браке, приняв, по принуждению отцов, хлыстовство, уже не женятся и не выходят замуж, а навсегда остаются работниками и работницами отца. Любовь хлыстов к сутяжничеству общеизвестна; а их злоба вошла даже в пословицу: «Православные злы до кабака, а хлысты по самый гроб, на вечные века».

В отношении к Православной церкви хлысты отличаются крайнею враждебностью. В своих песнях и псалмах они называют православных не иначе, как «злым миром», «неверным народом», «свиным стадом», «татями», «злыми людьми», «злым князем мира», «царством тьмы», а православное духовенство – «черными вранами», «зверями кровожадными», «волками злыми», «безбожными иудеями», «злыми фарисеями» и т. п. Они кощунственно издеваются не только над обрядами, но и над таинствами Православной церкви. В одном своем «божьем слове» они поют на своих радениях вот что:

Даже в своем «слове божьем», которым хлысты обыкновенно начинают свои радения, они не забывают проявить свою враждебность к Православной церкви и ее чадам, называя их «свининским стадом», «черною грязью» и «темным лесом»:

До сих пор, сохраняя, по чисто практическим побуждениям, наружное общение с Православной церковью, хлысты отличались неимоверною скрытностью, лукавством, хитростью и крайним лицемерием. По своему внешнему поведению они могут быть названы самими благочестивыми православными христианами и самыми верными чадами Православной церкви. Хлысты, особенно не опознанные и не обнаруженные судебным следствием, почти всегда первыми являются в храм Божий на церковные богослужения и вечерние собеседования. Когда в проповеди или на собеседовании приходский священник заводит речь о мерзостях хлыстовства, то хлысты первые начинают вздыхать и возмущаться этими мерзостями. В обществе хлысты в особенности любят осуждать половой разврат и распутство. Будучи по внешности благочестивыми, хлысты чаще других становятся друзьями дома своих приходских священников, – и последние нередко только на судебном следствии узнают, кто были их друзья, кого они уважали за благочестие и считали лучшими христианами в приходе. Богатые хлысты часто бывают щедрыми благотворителями храмов Божиих. Иногда они занимают должности церковных попечителей, строителей, старост, – и священники восхваляют их усердие и заботливость. Одна из пропагандисток хлыстовства в Орловской губернии, обладавшая довольно значительными средствами, для большего успеха пропаганды прибегла даже к следующему средству. На своем участке земли, находящемся в четырех верстах от приходского храма, она построила на свои средства церковь; прикрываясь благочестивым намерением открыть при ней монашескую общину, она набрала к себе детей и девушек-сирот и деятельно повела пропаганду хлыстовства [42] Отч. обер-прок. Св. синода за 1900; ср.: Мисс. обозр. 1904. № 3. . Хлысты интересуются званием сотрудников Православного миссионерского общества; но бывали случаи, когда они принимали на себя обязанности и православных противоштундовых миссионеров; так, например, в Оренбургской епархии противоштундовым миссионером был известный хлыстовский лжепророк Осип Дурманов, сосланный потом на поселение. Только судебное следствие, производившееся над ним в 1892 году, обнаружило этот прискорбный факт [43] Ср.: Мисс. обозр. 1897. 1; Там же. 1898. I. .

Лицемерно относятся хлысты также к богослужению, таинствам и обрядам Православной церкви. Они чаще православных посещают богослужения; но в душе относятся к нему с презрением и кощунственно. Когда заблаговестят в церковные колокола, хлысты с насмешкою говорят, что медь не знает, за что ее бьют. В храме, во время богослужения, говорят хлысты, делают то же, что и в театре: туда ходят только на свидание или мотают головой. Хлысты, по-видимому, почитают св. иконы, имеют их в своих домах и даже во время своих радений возжигают перед ними свечи и лампадки. Но не нужно забывать, что хлысты почитают иконы по-своему и держат в своих домах лишь те иконы, почитание которых они умеют примирить с своими верованиями; так, например, под изображениями Божией Матери они разумеют не Пресвятую Деву Марию, а своих лжебогородиц: Казанскую икону Божией Матери они считают за изображение своей Аграфены Китаевны; смоленскую зовут Дарьей Ефремовной, Тихвинскую – Устиньюшкой, Грузинскую – Евфросинией Степановной. В таком же смысле почитают они иконы Божией Матери – Владимирскую, «Троеручицу» и «Взыскание погибших». Нерукотворный образ Спасителя, находящийся в военной часовне у ворот Казанского кремля, они считают за своего лжехриста Китая Лукьяновича. О других хлыстовских иконах нами было сказано раньше.