Vadim Iurin - Тот Мир, Где продолжается жизнь после смерти

В 1938 году известный ученый, анатом А. Геддес опубликовал научную статью, в которой описал, как во время приступа острой боли испытал внетелесный опыт. Он внезапно почувствовал, что отдаляется от своего тела и поднимается все выше. Сверху он видел свой дом, улицу и весь Лондон. Заметив врача, которого вызвали домой, Геддес последовал за ним и увидел в комнате свое бездыханное тело, а также услышал голос врача «Он уже почти при смерти, но я попытаюсь сделать все возможное». Когда врач сделал укол, Геддес почувствовал, что некая сила тянет его к телу и очнулся с болью в груди на своей кровати.

В 1955 году геолог Артур Йенсен опубликовал в буклете «Я видел Небеса» присмертный опыт, который произошел с ним в августе 1932 года. Он пишет: «Моя душа и тело начали отделяться, и продолжали отделяться до тех пор, пока я не почувствовал короткую, острую боль в сердце, так, как будто что-то оборвалось. Затем я медленно и мягко поднялся через верхушку головы моего тела. Постепенно исчезала сцена земли, и сквозь нее вырисовывался яркий, новый прекрасный мир – настолько прекрасный, что невозможно себе и представить! С полминуты я мог видеть оба мира сразу: исчезающую землю и другой мир, проявляющийся все ярче и ярче! Наконец, когда земной мир совсем исчез, я стоял в великолепии, которое могло быть только Небесами».

Джордж Ритчи, американский врач, имел посмертный опыт в 1943 году в военном госпитале. Краткое сообщение об этом появилось в 1963 году, а более пространный вариант – в виде книги «Возвращение из завтра». У него внезапно подскочила температура, он стал бредить и потерял сознание.

Ритчи вспоминает: «Открыв глаза, я увидел, что лежу в небольшом помещении, где никогда раньше не был. Горела тусклая лампочка. Какое-то время я лежал, пытаясь понять, где нахожусь. Внезапно я просто подскочил. Поезд! Я опоздал на поезд в Ричморд! Я вскочил с постели и огляделся, ища одежду. На спинке кровати ничего не было. Я остановился, посмотрел кругом. На кровати, с которой я только что встал, кто-то лежал. В слабом свете я подошел поближе. Это был мертвец. Отвисшая челюсть, жуткая серая кожа. И тут я увидел кольцо, кольцо общества Фи-Гамма Дельта, которое я носил уже два года».

Испуганный, но не вполне осознавая, что лежащее тело принадлежит ему самому, Ритчи выбежал в коридор позвать санитара, но обнаружил, что его голоса не слышно. «Санитар не обратил на меня внимания, а через секунду прошел как раз там, где я стоял, как если бы меня не было вовсе». Ритчи прошел через закрытую дверь – «как привидение» – и обнаружил, что «летит» к Ричморду, гонимый желанием попасть на медицинский факультет.

«Вдруг мне стало ясно: каким-то непонятным образом мое тело утратило плотность. Я также начал понимать, что тело на кровати принадлежит мне, непостижимо отделенное от меня, что я должен вернуться и соединиться с ним как можно скорее. Найти базу и госпиталь было нетрудно. Мне кажется, я вернулся почти в тот момент, как только подумал об этом…».

Артур Форд в монографии «Жизнь после смерти» в изложении Джерома Эллисона описывает ощущения, пережитые им, когда он «умер» (был в коматозном состоянии в течение 14 дней). Он слышал, как врач говорил, что ему не дотянуть до утра, потом парил в воздухе, не чувствуя своего тела, видел ярко освещенные долины, встречался с людьми, давно умершими. По мнению Форда, большое количество подобных рассказов оживленных больных служит основанием для подтверждения реальной загробной жизни.

Деннион Бринкли в книге «Спасенный светом» описывает свое состояние в мире ином, когда он дважды умирал после удара молнии: «Внизу, поперек кровати, лежало мое собственное тело. Мои ботинки дымились, а телефонная трубка плавилась в руке». В своей книге Бринкли приводит также сообщения других людей, которые рассказали ему о своих переживаниях и видениях в клинической смерти.

Психиатр доктор Элизабет Кюблер-Росс, проведя двадцать лет с умирающими больными, собрала сотни сведений, подобных тем, которые приведены ниже в интервью с женщиной, бывшей в реанимации. Она почувствовала, что отделяется от своего тела и уже сверху наблюдает за попытками реаниматоров вернуть ее к жизни. При этом она хотя и видела свое безжизненное тело, испытывала не страх, а глубокое умиротворение. Через некоторое время женщина почувствовала, что возвращается в свою телесную оболочку. Кюблер-Росс уверена, что смерть тела не означает конца бытия. Она говорила: «До работы с умирающими я не верила в жизнь после смерти. Теперь я верю в нее без тени сомнения». Она написала несколько книг «О смерти и умирании», «Дети и смерть», «Смерть: последняя стадия развития», «Жить, пока не скажем «до свидания».

Глубокие исследования присмертных видений и переживаний людей провел американский врач, психиатр и философ Раймонд Моуди. Он опросил 150 человек, переживших клиническую смерть, сгруппировал, проанализировал их сообщения и опубликовал в книге «Жизнь после жизни», впервые вышедшей в 1975 году, а в дальнейшем переведенной на многие языки по всему миру.

Будучи в клинической смерти, лежа на операционном столе в период реанимации, люди, как сторонний наблюдатель, находясь, где-то вверху, видели медицинский персонал, ход реанимации и собственное бездыханное тело. Они слышали разговоры, команды и заключения врачей о том, что были мертвы. Иные пытались что-то сказать, войти в контакт с врачами, но их никто не слышал, и они проходили сквозь тела живых людей, сквозь стены и предметы. Одни были напуганы таким состоянием и пытались «залезть» в тело, другие понимали, что умерли и безразлично относились к своему телу, а третьи даже не хотели «оставаться рядом с мертвецом – пусть этот мертвец был я сам». И почти каждый отмечал чувство безвременья вне физического тела.

Затем они двигались в каком-то тесном пространстве, которое воспринималось как труба или туннель.

Находясь в бестелесном состоянии, в каком-то ином измерении, люди встречали своих умерших родственников, ощущали границу между Тем и этим миром. Некоторые сообщили о встрече со светом, большим, ярким, но не ослепляющим, который они воспринимали как определенную личность. Свет-личность общался с ними мысленно, ни на каком языке, но все было предельно ясно. От существа из света исходила невыразимая любовь, теплота и благосклонность, в его присутствии было так хорошо, спокойно и безопасно, как никогда в жизни. Его вопросы понимались как: «Готов ли умереть?», «Что сделал в своей жизни, чтобы показать мне?», «Достойна ли жизнь, которую прожил?», и другие подобные вопросы без обвинения или осуждения. Возникали картины собственной жизни, ее главные события, как это влияло на жизнь других людей, и «умершие» по-новому переживали и оценивали свои поступки.