Тенчой - Исповедь монаха. Пять путей к счастью

Змея вела себя странным образом: подползла к светильникам, один из которых был красного цвета, а другой желтого, и стала их по очереди лизать. Они излучали странный свет, не яркий, но в то же время очень притягательный и словно бы исходящий от живого существа.

Змея бесшумно развернулась и проползла мимо оцепеневшего Мергена. Он долго стоял так, пока чувство жажды не привело его в себя. Тогда он осторожно подошел к красному светильнику, который при близком расстоянии напоминал формной осиное гнездо. Свет был слабый, но достаточный для того, чтобы осветить пространство вокруг. Когда Мерген прикоснулся к светильнику губами, чувство недоверия и брезгливости сразу исчезло. По горлу Мергена потек освежающий нектар, и жажда моментально отступила. Желтый светильник дал Мергену нечто вроде пищи. Что бы это ни было, оно давало такое блаженство и такую легкость, которые не приходят даже после самой отменной и вкусной еды.

С этой поры у Мергена не было проблем с едой. Он постоянно искал выход из этой темницы, но безрезультатно. Потолок пещеры был настолько высок, что не было никакой возможности туда подняться. Но Мерген мечтал о том, как найдет выход, возьмет оба светильника и убежит вместе с ними. Тогда ему никогда не надо будет заботиться о пропитании. Он представлял, как, вернувшись домой, соберет свою семью и будет по очереди давать им есть и пить из светильников. Вот они удивятся!

Теперь Мерген передвигался в темноте не хуже кошки. Шли однообразные дни и ночи, а по длине бороды можно было предположить, что прошло более трех месяцев. Ему уже не снились ни жена, ни дети, ни дом родной. Даже вопрос о том, почему он здесь оказался, отступил и больше не мучил. Змея также время от времени приползала, чтобы утолить жажду и голод. На Мергена она не обращала никакого внимания, а тот настолько к ней привык, что если бы ее не было рядом, то от тоски сошел бы с ума. Чтобы убить время, охотник научился все время спать и, как змея, поднимался лишь по необходимости.

Сознание его, казалось, остановилось, и чувство времени тоже. Однажды змея зашевелилась, и Мерген, спавший рядом, сразу очнулся. Но змея не поползла, как обычно, в сторону, а стала подниматься вверх. «Наверно, она ползет к той дыре, в которую я свалился», – подумал Мерген, и ему стало страшно. Он испугался, что останется совсем один. Слезы тоски навернулись на глаза, ведь змея была его единственной подругой в течение последних месяцев. Тут змея вдруг приостановила свое равномерное восхождение, словно ожидая, и Мерген быстро обхватил ее руками. Ему еще никогда не приходилось так стремительно нестись. Сердце затрепетало от восторга. Наконец он увидел отблеск дневного света, а потом сразу зажмурился – долгие месяцы в темноте сделали свое дело. Вскоре Мерген ощутил твердую землю под ногами и стал тереть глаза, которые болели и слезились. Как только он смог разглядеть что-либо перед собой, стал бегать и прыгать от радости, как моряк, впервые за полгода ступивший на сушу. Он припадал к земле и принюхивался, старался обхватить ее, уже успевшую отойти от зимней спячки и кое-где поросшую зеленым пушком.

Мерген узнал ту поляну, память о которой жила в нем долгие дни заточения. Тут он вдруг вспомнил о своей змее-подруге и, развернувшись, увидел такой, какая она есть. Перед ним находилось чудовище около тридцати метров длиной. От страха Мергену она показалась еще больше. Охотник в ужасе бросился бежать, хотя отвыкшие от ходьбы ноги еле держали его. Через несколько дней группа охотников подобрала обросшего и обезумевшего человека, который не мог выговорить внятные слова, кроме «зме-е-ей» и «сокро-о-овища». Они его покормили, но, когда хотели помыть и подстричь, он вырвался и убежал.

Уставшая Бальжима присела на низкий топчан и стала гладить дочку Балму по голове. Ей все тяжелее приходилось после пропавшего без вести мужа. Сначала она выплакала все глаза, но долг перед детьми придавал силы, и она стала работой отгонять воспоминания о счастливом времени с любимым.

Однажды в дом неожиданно ворвался незнакомец с безумными глазами и большой черной бородой. Мыча, он схватил Балму грязными руками, а затем упал на колени и стал громко плакать. Бальжима, выросшая в семье охотников, уже давно ничему не удивлялась, но странное поведение дикаря испугало ее. Что-то в фигуре мужчины показалось ей знакомым, и старый замызганный ватник подозрительно был похож на мужнин. Когда женщина поняла, что это и есть Мерген, она упала в обморок.

Мерген, которого отмыли и постригли, долго рассказывал о невероятных приключениях, которые случились с ним, а жена с подозрением слушала его и волновалась, не тронулся ли он умом.

Вскоре все окрестные охотники стали собираться в их доме, чтобы послушать его рассказ. Молва о том, что Мерген живехонький вернулся домой, быстро облетела всю округу.

– Неужели ты не оставил зарубку возле той норы? – допытывались друзья-охотники.

– Нет, но я запомнил ту поляну. И, если хотите, мы можем организовать туда экспедицию, – предложил Мерген.

На том и порешили. Отобрали четверых самых опытных и, запасшись на месяц продуктами, во главе с Мергеном тронулись в путь. Охотники нашли поляну, обыскали ее всю вдоль и поперек и даже перекопали местами. Но, кроме старой и заржавевшей двустволки Мергена, ничего не нашли.

– Дурак ты, Мерген! Надо же было кровью осквернить вход в нору Нагини, Хозяйки этих мест! Тогда бы мы ее обязательно нашли, и драгоценности, исполняющие желания, сейчас были бы в наших руках! – сказал самый старый и самый мудрый охотник.

– Да я был так рад, что остался жив, что не подумал об этом, – грустно признался Мерген.

Осенняя степь становится довольно опасным местом из-за сухой полыни. Она загорается, как порох. Ветер несет этот пожар с сумасшедшей скоростью, и порой не успеешь даже заметить, как смертельный огонь окажется вокруг тебя.

По советам бурятских старейшин надо снять шапку и положить ее в двух метрах впереди себя и лечь головой к пожару. Самому надо дышать в куртку или другую одежду. Ветер с огнем несется так быстро, что даже маленькая шапка оставляет за собой трехметровый след цельной земли. Остается только не терять свою шапку, да и голову тоже.

Недалеко от моих детских мест возвышается Шерловая гора. Она известна тем, что там до сих пор добывают полудрагоценные камни: зеленые бериллы, желтые гелиодоры и голубые аквамарины. Также с этой горой связаны разные удивительные истории. Вот одна из них.

В начале Первой мировой войны золотой запас России был самым большим в мире и составлял 1 млрд 695 млн рублей и 1311 тонн золота, что соответствует более 60 млрд долларов по курсу 2000-х годов. Третьим в списке самых богатых людей был последний российский император Николай II Романов. В 1917 году Николай II отрекся от престола, а в 1918 году вместе со всей семьей был расстрелян.