Русские святые

Блаженный Максим, Христа ради юродивый, жил в Москве. О его родителях, времени и месте рождения ничего не известно. Святой Максим избрал один из самых трудных и тернистых путей ко спасению, добровольно, Христа ради, приняв на себя личину юродивого. Летом и зимой Максим ходил почти совсем нагим, перенося с молитвой и зной, и холод. «Хоть люта зима, но сладок рай», — говорил он, поучая всех терпению и перенесению житейских невзгод.

Русь очень любила своих юродивых, ценила их глубочайшее смирение, внимала их мудрости, высказанной доходчиво и образно народным языком пословиц. И слушали юродивых все: от великих князей до последнего бедняка.

Блаженный Максим жил в тяжелые для русского народа времена. Татарские набеги, засухи, эпидемии разоряли и губили людей. Святой говорил обездоленным: «Не все по шерсти, ино и напротив… За дело побьют, повинись, да пониже поклонись; не плачь битый, плачь небитый; оттерпимся, и мы люди будем; исподволь и сырые дрова загораются; за терпение даст Бог спасение». Но не только слова утешения говорил святой. Его гневных обличений страшились сильные мира сего — купцы и московская знать. Блаженный Максим говорил им, знатным да богатым: «Божницы домашня, а совесть продажна; всяк крестится, да не всяк молится; Бог всяку неправду сыщет. Ни Он тебя, ни ты Его не обманешь». Обличения юродивого не оставались бесплодными, многие из москвичей обращали свои сердца к Богу. Скончался блаженный Максим 11 ноября 1434 года и был погребен у церкви святых князей Бориса и Глеба. У мощей святого угодника Божия стали происходить чудесные исцеления. В 1547 году в окружной грамоте митрополита Макария предписывалось: «Пети и праздновати на Москве новому чудотворцу Максиму, Христа ради юродивому», вследствие чудес, совершавшихся при его гробе. Храм в честь князей Бориса и Глеба, рядом с которым был погребен святой Максим, сгорел в 1568 году. При построении нового храма нашли нетленные мощи блаженного и стали праздновать обретение их 13 августа. В «Уставе церковных обрядов, совершавшихся в Московском Успенском соборе» (около 1634 г.) под 11 ноября сказано: «Максиму уродивому: благовест в лебедь, звон середней»; под 12/13 августа: «Праздновали преж сего Максиму блаженному: благовест в лебедь, звон середней; а ныне только празднуется в ноябре, а поют по уставу». В «Повести о перенесении мощей блаженного Максима» сказано: «О святом же житии его и чудесех, глаголют мнози, еже была не малая книга написанная, но не вем, како из церкви изгибе, или кто у преже бывших священников взял ради списания». В 1698 году построена была новая церковь, которую освятили во имя святого Максима, Христа ради юродивого. В этом храме были положены честные мощи святого Максима.

Преподобный Филипп, в миру Феофил, был основателем Ирапской пустыни; родился он в 1482 году.

Трудным и безрадостным было детство святого. Круглый сирота, 12–летний Феофил поселился вблизи Комельской обители и жил подаянием. Преподобный Корнилий († 1537; 19 мая/1 июня) сжалился над бесприютным сиротой, принял благочестивого отрока в обитель и через три года постриг в иночество с именем Филипп. Кроткий, смиренный и трудолюбивый, он, по ходатайству братии, был удостоен священства. Прослужив 15 лет в Корнилиевской обители, Филипп из любви к уединенной жизни удалился в Белозерские пределы и поселился на пустынном берегу реки Андоги. Здесь, пользуясь покровительством князя Андрея Шелешпанского, выделившего ему землю близ реки Ирапа, в 45 верстах от Череповца, преподобный поставил часовню во имя Пресвятой Троицы и соорудил себе келлию. Молва о святом пустыннике распространилась по всей округе, и к нему стали стекаться иноки. Вскоре на месте часовни была поставлена церковь во имя Святой Живоначальной Троицы. Усердные души приносили отшельнику все нужное для богослужения, а он часто приносил Бескровную Жертву за спасение своих братий христиан. Много вытерпел он скорбей в пустыне, но твердо молился Господу. Раз пришел к нему благоговейный поселянин Мелетий и, после долгой беседы о душевном спасении, оставлен был ночевать. В полночь, проснувшись, стал он звать старца, но его не было в келлии; посмотрев в окно, увидел он: старец стоит у церкви с воздетыми к небу руками и руки его светятся, как свечи. Мелетий рассказывал это потом многим. Так подвизался в пустыни преподобный Филипп и приблизился к смерти. Когда стал он немощен ногами, так что не мог ходить в церковь, пришел к нему инок Герман, знавший его и прежде, и выпросил у святого старца дозволение жить с ним. Герман во время разговоров расспрашивал старца о прошлой жизни его и тайно записывал, что слышал. Немного времени спустя старец сказал ученику: «Прошу любовь твою: когда увидишь меня мертвым, не оставь меня валяться на земле — погреби меня, я дряхл; ныне с тобой, а завтра найдешь меня мертвым». Причастившись Св. Таин, святой старец вечером почил мирно; ученик, совершив свое правило, застал уже его умершим. Необлеченный в сан священства Герман не знал, что ему делать. На рассвете вышел из келлии, и вот идет к нему старец. Оказалось, что то был священноинок Свирский Иона, слышавший об отшельнике Ирапском и желавший видеться с ним. Преподобный Филипп скончался 14 ноября 1527 года на 45–м году от рождения. Мощи его были положены под спудом в Троицком храме. Над его гробницей была икона, написанная по видению иноком Феодосием. Вскоре после кончины святого Филиппа на месте его подвига возник Красноборовский Филиппов монастырь. Празднование преподобному Филиппу было установлено в конце XVI века. Рукописная служба ему относится к концу XVI века.

Сведения, сохранившиеся о жизни преподобного Филиппа Рабангского, очень скудны. Совершенно неизвестно, где и когда родился преподобный, кто были его родители и в какое время он пришел в Глушицкую обитель, ставшей колыбелью его иноческой жизни. Здесь, в обители преподобного Дионисия (память 1/14 июня), он принял монашество и, как истинный инок, как строгий подвижник, сделался одним из приближенных учеников угодника Божия. По кончине преподобного Дионисия Глушицкого (в 1437 г.) преподобный Филипп оставался некоторое время в родной ему обители при втором игумене ее, преподобном Амфилохии (память 12/25 октября), а потом, ища безмолвия, покинул Глушицы и поселился на берегу Рабангской Сухоны, в 32–х верстах к северо–востоку от Вологды. Местность эта отличалась удивительной красотой. Высокий берег Сухоны при одном из ее поворотов позволял далеко видеть течение величественной реки, а на противоположном берегу шла цепь невысоких холмов. Местность представляла море девственного леса, не тронутого рукою человека. Здесь, среди векового бора, подвижник поставил себе келлию, чтобы в желанном уединении и безмолвии проводить жизнь свою. Но вскоре жители более близких поселений случайно открыли отшельника, и уединение его было нарушено.