Рушель Блаво - Система Блаво. Богатство и благополучие

Сложность же работы в данном направлении как раз в том и состояла, что пациентка не испытывала ни малейшего желания не только проходить соответствующий ритуал, но и вообще хоть как-то работать на то, чтобы увеличить свои доходы. Элементарно не видела в том нужды. А для меня важнейшее условие продуктивности моей деятельности в том, чтобы пациент был на пути достижения цели моим абсолютным союзником. Мы должны мыслить и чувствовать в одном направлении. Впрочем, так оно почти всегда и бывает. Случай же с Людмилой Петровной как раз и был уникален тем, что пациентка решительно не желала ничего от визита ко мне, а пошла только потому, что не хотела обижать подругу. Между тем я знал, как надо работать с пациентами такого рода. Не буду раскрывать всех секретов и тайн, а только скажу, что на самом первом этапе я должен был убедить Людмилу Петровну в необходимости проведения сеанса на увеличение дохода. И не просто убедить, а дать понять, что именно ей, а не кому-то другому важно, чтобы этот доход обязательно увеличился, и иначе никак нельзя.

Даже для меня Людмила Петровна оказалась сложным пациентом в аспекте уговоров — она заняла позицию, при которой выслушивала меня очень внимательно, но вот отвечала на мои вопросы как-то вяло, не то что без энтузиазма (этого я, признаться, и не ждал), но отвечала будто по нужде, словно из-под палки, — в какой-то мере, признаю, так оно и было. Две недели ушло у нас с Людмилой Петровной на вот эти уговоры. И тут я могу гордиться своей победой. Я не сломал женщину. Это не только не входило в мои планы, но и принципиально претило и претит моим установкам и на работу с пациентами, и вообще на мои взаимоотношения с людьми. Горд же я тем, что мне удалось именно силой слова убедить Людмилу Петровну и в важности того ритуала, что нам предстоит пройти, и в необходимости его положительного результата для самой Людмилы Петровны. Женщина в какой-то момент стала доверять мне. И в этом доверии тоже была моя маленькая победа. И вы знаете, я даже заметил, что после этих двух недель изменилась внешность моей пациентки. Она стала более открытой, более искренней, более заинтересованной, а это не могло не повлиять и на внешний вид.

Ведь всегда лучше, когда человек улыбается, чем когда он хмурится и насупливает брови.

После принципиального согласия сотрудничать, полученного от Людмилы Петровны, все пошло как по маслу. По первым же опросам я без труда определил стихию, наиболее близкую к Людмиле Петровне, — это была стихия земли. И уже на основе этого мы провели необходимый ритуал. Кстати, я на первых порах опасался, что у Людмилы Петровны есть недуг скупости, проверил ее на наличие данного недуга самым серьезным образом — ничего не обнаружилось даже близко. Про расточительность подозрений не было, но я тоже проверил на всякий случай и, как говорится, для чистоты эксперимента. Нет, и недугу расточительности Людмила Петровна подвержена не была. Тем проще было работать дальше. Все прошло превосходно. Я не знал каким образом, но был уверен, что недолго ждать того часа, когда Людмила Петровна узнает о существенном увеличении своего дохода. Признаться, мне было даже интересно, как может увеличиться доход у простой учительницы математики из самой обычной школы, если она не поменяет работу. Людмила Петровна уверила меня, что менять работу не собирается. Тем интереснее было ждать. И результат оказался совершенно непрогнозируемым мною. На пятый день после окончания нашей совместной работы Людмила Петровна пришла ко мне в несколько потерянном, хотя и светлом состоянии.

Что же случилось? Людмила Петровна не стала меня томить, а рассказала, что буквально вчера ее официально известили через директора школы, что она, простая учительница математики, получает пятилетний грант на свою работу. Это означало, как пояснила мне Людмила Петровна, что она по-прежнему будет учить детей математике в той же самой школе, только в течение ближайших пяти лет заработную плату получать будет в пять раз больше, чем получала прежде. Такого рода поощрения министерство устраивает для хороших учителей по какой-то новой финансовой программе, направленной на улучшение качества образования в нашей стране. И вот Людмила Петровна подпала как раз под эту программу, чему была рада, потому что теперь несколько иначе стала относиться к деньгам. Во всяком случае, как поделилась женщина со мной, уже на ближайших каникулах она собиралась купить тур в Скандинавию, а на лето планировала поездку на Байкал. Ничего подобного, разумеется, в прежние времена Людмила Петровна себе позволить не могла. Таким образом, даже нежелание улучшить свое материальное положение может привести в итоге к увеличению дохода.

А вот история, случившаяся год назад. Пенсионер Филипп Иннокентьевич (шестьдесят четыре года) всю сознательную жизнь проработал механиком на автобазе. Не было много денег у него никогда, но и на зарплату не жаловался. Как-то так получилось, что женат Филипп Иннокентьевич не был, жил всегда один в своей комнате в коммунальной квартире, спиртное не употреблял, своей машины не имел, так что и трат особых у него, пока он работал, не было. Что-то порою удавалось и подкопить, да только кризисы уничтожали накопленные средства. Впрочем, Филипп Иннокентьевич не сетовал, а воспринимал такие вещи не то чтобы как должное, а согласно закону, который очень любил: если где-то убыло, то где-то непременно прибыло. Да так оно и бывало обычно: уничтожит какой-нибудь дефолт сбережения, а тут на работе такую премию дадут, что почти все эти сбережения и компенсирует. Так что пока трудился — на судьбу Филипп Иннокентьевич не жаловался. И когда другие жаловались, то всерьез это не воспринимал и никогда таким жалобщикам не сочувствовал.

Однако на пенсии вдруг все как-то сразу стремительно поменялось. Стал ощущать с какого-то момента Филипп Иннокентьевич, что назначенной государством пенсии ему почему-то не хватает. Нет, на еду там и на оплату коммунальных услуг хватало, но вот купить обновку какую из одежды или обуви, сходить в кино, на концерт, в театр, съездить на экскурсию и даже просто на рыбалку (тоже ведь нужны деньги на покупку крючков да удочек) — на это на все средств элементарно не было. Такая ситуация чрезвычайно расстроила пенсионера — как же жить так, если пока работал, то привык и одежду хорошую и новую носить, и развлекаться культурно, и рыбачить (особенно по зиме). Поговорил с товарищами, что тоже живут на одну пенсию, — ситуация ровно такая же. Оказывается, с удивлением узнал Филипп Иннокентьевич, в нашей стране почти все пенсионеры так живут. И неужели нет никакого выхода? Неужели нельзя как-то сделать так, чтобы денег на все хватало? Да и не дворец ведь до небес просит Филипп Иннокентьевич, а только ту жизнь, к которой он привык за долгие годы, предшествующие пенсии. Решил тогда бывший механик экономить на еде. Оказалось, что это в наших условиях практически невозможно, потому что питаться нужно как следует. Не прошло и недели, как от дешевой пищи у пенсионера прихватило желудок, пришлось даже «скорую помощь» вызвать. Хорошо хоть что все обошлось. Просто доктор сделал нужный укол и настоятельно рекомендовал нормально питаться. Пришлось Филиппу Иннокентьевичу согласиться, смириться с такой вот своей участью. Но как же в таком случае сэкономить хотя бы на новое пальто на зиму да на рыбацкие принадлежности все на ту же зиму — старые ведь уже совсем прохудились, пора бы их обновить. И чем больше думал Филипп Иннокентьевич, тем больше понимал, что экономить у него не получится в силу элементарной причины — было у пенсионера только две статьи расхода: еда и оплата коммунальных услуг, — и ни одна из этих статей не являлась статьей, из которой хоть что-то можно было вычесть с целью экономии. Все деньги уходили туда, куда и предназначались.