Рушель Блаво - 33 способа перепрограммирования организма на счастье и здоровье. Метод Аватар

— Вы вспомнили нашу поездку в Непал, Мишель? — обратился я к Мессингу, как только Алексия завершила перевод документа.

Признаться, пока Алексия читала, я испытывал чувство ностальгии. Вспомнилось, как в одной из пещер Гималайских гор мы с Мессингом при помощи стихов Василия Дмитриевича Лебелянского изгоняли летучих мышей, как потом любовались капищем из минералов вулканически-инопланетного происхождения, как в итоге нам после того путешествия удалось получить музыку, позволившую существенно улучшать здоровье наших пациентов. Неужели и здесь, на бирманской земле, существовала пещера подобного рода? Эх, французы, что же вы наделали!

— Да, — удовлетворенно заметил Мессинг, — все помнится, словно было вчера. Значит, сейчас прямо под нами таится целый сонм аудиозаписывающих устройств! Впрочем, достать их не представляется возможным, к великому нашему сожалению. А никто не пытался войти в пещеру потом? Найти какой-нибудь ход, что ли?

— Пытались, — отвечал директор, — но безуспешно. Французы поработали на славу.

— И еще один вопрос, — продолжал Мессинг. — Что это за комиссия, в которую были переданы артефакты?

— Тогда уже было ясно, что французам предстоит покинуть Бирму, вновь вернув власть в стране англичанам. В таких случаях обычно формировались специальные комиссии, отвечавшие за распределение материальных ценностей, которые принадлежали метрополии. Здание комиссии располагалось на этой же улице, именно оттуда ларец и перенесли к нам в реквизитную при строительстве театра в конце сороковых годов. Удивительно только, как его в сорок третьем не нашли немцы — ларец стоял себе спокойно все эти годы. И никто даже не делал попытки его открыть. Что же касается серебряной орхидеи, то ее, по всей видимости, кто-то из комиссии увез во Францию. Ну а жертвенник-карусель вы вполне могли видеть в Калатском монастыре.

Мессинг между тем что-то очень быстро записывал в блокнот. Неужели очередной ипсилон? Мы старались не мешать Мишелю в его построениях. Впрочем, итог был обнародован очень скоро.

— Вы ждете ипсилона? — спросил Мишель. — Час нового ипсилона еще не пробил! Однако…

Тут Мессинг взял паузу, к которой отнеслись спокойно все, кроме директора театра. Видимо, наш новый друг трепетно относился к конкуренции на рынке молчаливой коммуникации. Директор даже встал и вопросительно посмотрел на Мессинга. Впрочем, Мишель, как никто, знал, когда паузу надо завершить.

— Обратили ли вы внимание, дорогие коллеги, на цвета ленточек, столь детально описанные неким французом? Так вот, предложенная цветовая гамма есть не что иное, как хорошо известный историкам атлантический спектр…

Мессинг, милый мой, только не молчите, ведь вы же знаете, как слово «атлантический» действует на вашего покорного слугу!

— Папá! — как все-таки очаровательно это ударение на последнем слоге в слове «папа» в исполнении Алексии. — Может, хватит пауз? Какой атлантический спектр? О чем ты говоришь? Любому первокурснику исторического факультета известно, что атлантический спектр начинается с синего, а здесь ясно сказано: черный!

— Вот и меня, доченька, смутило это. Только в отличие от первокурсника и, кажется, от тебя, малыш, я помню, что атлантический спектр следует располагать с севера на юг, а никак не наоборот.

О чем говорят Мессинги? Лучше бы они строили ипсилоны — там ничего не понятно, но хотя бы выводы полезны. Алексия между тем явно устыдилась своей ошибки. Ей ничего не оставалось, как нежно обнять своего «папá» и попросить его продолжать, что Мессинг и сделал:

— Если представить цвета из записки француза в обратном порядке, то есть справа налево, то получим в чистом виде именно атлантический спектр: синий, сиреневый, фиолетовый, желтый, зеленый, коричневый, серый, оранжевый, черный. Действительно, такой порядок цветов придумали атланты. Из глубины веков дошел он до нас. Равно как и двойное толкование данного порядка расположения красок. Во-первых, этот порядок передает этапы биологического существования человека на Земле. Во-вторых — этапы истории нации, этноса. Только что я расчертил таблицу, по которой очень хорошо видно, как цвета атлантического спектра соотносятся со стадиями жизни человека (это второй столбик) и жизни человечества (это третий столбик).

И Мессинг представил нам таблицу.

— Как видите, коллеги, — продолжил Мессинг, когда мы все познакомились с таблицей, — атланты очень верно презентовали сущность данного процесса через данный спектр. Однако для нас важно другое: пещера, находящаяся сейчас под нами, является делом рук самих атлантов либо их очень близких последователей. А из этого следует, что документ, попавший к нам из ларца, обнаруженного некогда в нише этой пещеры, является подлинным документом из наследия атлантов. Немцам было что искать здесь! И нам есть что искать! Рушель, не будете ли вы столь любезны предложить вниманию почтенной публики алгоритм нашей жизни на нынешний вечер?

Я немного растерялся. Увлеченный таблицей Мессинга, я как-то забыл о том, что нам еще нужно расшифровывать третью часть Скрижали, которую Петрович успешно сфотографировал на телефон. Вылетело у меня из головы и то, что возможны какие-то новости от Белоусова и Насти из Вевельсбурга. А новости эти, как мы уже не раз убеждались, часто способны в корне менять наши планы. Я даже забыл про озеро, которое, если верить акростиху Василия Дмитриевича Лебелянского, мы должны искать… Как непростительно часто мы забываем важное! В итоге мой «алгоритм» вызвал всеобщий смех, вернув и меня в реальность бытия. Я сказал:

— Наверное, мы будем смотреть спектакль театра марионеток, ведь это древнее искусство пока что видели только Алексия и Петрович, а мы с Мессингом и У Э еще нет.

Смеялся даже директор театра. Я же вдруг вспомнил засевшую в памяти со школы фразу классика: «Смеясь, человечество расстается со своим прошлым». Сейчас мне нужно срочно с этим прошлым расстаться. Спасибо, дорогие друзья, за этот холодный душ вашего заразительного смеха.

— Нет, дорогой коллега, — отсмеявшись, заметил Мишель, — алгоритм нынешнего вечера таков: мы возвращаемся в отель. Там Петрович делает качественную копию данного нам сегодня элемента Скрижали. После этого я перевожу этот элемент с прахинди на русский язык, а Алексия делает его герменевтическое толкование. Пока Алексия будет толковать новый текст, я составлю один ипсилон, который, думается, может нам помочь. И конечно, после всего посмотрим, что пишут наши вевельсбургские друзья.