Рушель Блаво - 33 способа перепрограммирования организма на счастье и здоровье. Метод Аватар

— Что ж, — заметил У Э, — все три толкования абсолютно справедливы и точны. Рад за нас!

Слово снова взял Мессинг:

— Меня, коллеги, все же несколько настораживает один момент. Если позволите, я поделюсь своими соображениями. Так вот, мы достаточно хорошо знаем Александра Федоровича и Настю Ветрову. Полагаю, вы согласитесь, что наши друзья — люди серьезные, а потому неслучайно Белоусов заставил нас поупражняться в расшифровке послания от Терухиро Сасаки. Но что он этим хотел сказать?

Мессинг замолчал, хотя ответ, я уверен, был ему известен. Однако и я понял, что скрывается за загадкой Белоусова — Сасаки. Воспользовавшись паузой Мишеля, я сказал:

— Друзья, абсолютно уверен в том, что со стороны Александра Федоровича это была провокация, в хорошем смысле. Белоусов хотел, чтобы, решая задания от Терухиро Сасаки, мы с вами поняли одну важную вещь, а именно: необходимо построить очередной ипсилон по тем данным, которые даст мозговой штурм Вевельсбургского гороскопа, не так ли, Мишель?

Мессинг был хмур, ведь я перехватил у него пальму первенства в раскрытии далеко идущих целей Белоусова. Но несмотря на это, Мишель изрек:

— Именно это я и хотел сказать. Разрешите мне, коллеги, приступить к построению ипсилона на основе астрологического задания Терухиро Сасаки.

— Папа, почему ты? Почему не я? — спросила Алексия.

— Ты, малыш, — отвечал Мессинг, — сделала здесь уже немало ипсилонов и герменевтических толкований. Позволь теперь и отцу показать класс, ведь прежние мои ипсилоны были слишком просты. Ипсилон нынешний, смею заметить, под силу построить лишь вашему покорному слуге.

Алексии пришлось согласиться с вескими доводами отца. Мессинг вооружился ручкой и отошел в уголок, а мы смиренно ждали результата. В то же время было понятно, что почти все теперь зависит от того, что скажет нам Звездочет. Что ж, сбывался в полной мере акростих Василия Дмитриевича Лебелянского: мы искали озеро и почти нашли его. Конечно, теперь не было сомнения, что акростих указывал именно на озеро, порожденное землетрясением сорок третьего года. Меня смущал во всем этом только один момент: Настя в описании снимков южного берега озера Имма ничего не сказала про строение «ОТТО». А оно, по всем сведениям, должно было быть здесь — в районе озера Имма. Где же это строение? Или все-таки строений было только два: на Калате и в Мандалае? Эту задачу сейчас я решить не мог.

Тем временем к нам присоединился сияющий Мессинг:

— Коллеги! Без ложной скромности скажу, что все получилось просто превосходно. Спасибо Белоусову с Настей за провокацию!

И он представил нам свои выкладки.

«Ипсилон Звездный.

Составлен Мишелем Мессингом.

Числитель искомой дроби являет собой цифровую конструкцию, состоящую из четырех элементов в последовательности расположения данных элементов слева направо — 1968. Исходный числовой материал, содержащий в равных долях числа нечетные и четные, может быть отождествлен с гармоническим сочетанием Космоса, знаками коего являются нечетные числа 1 и 9, и Хаоса, соотносимого с числами четными 6 и 8. Вместе с тем расположение нечетных чисел в левой части цепочки, а четных — в правой несколько редуцирует равноправие двух обозначенных начал в пользу доминирования в данной структуре хаотических элементов, сосредоточенных в итоговой, если исчислять по европейской традиции слева направо, двойчатке: 68. Хаотическое начало эксплицировано и в суммах как элементов левой части, так и элементов части правой. Сумма элементов правой части равна десяти, сумма элементов левой части равна четырнадцати. Сумма сумм, складывающаяся из всех элементов, — четырнадцать, тоже своей нечетностью позволяет сделать вывод о хаотической детерминанте всей структуры. Однако в четырехзначных структурах повышенной нагрузкой обладает центральная двучленная парадигма.

В нашем случае это 9 и 6, в сумме дающие пятнадцать. Данная сумма, являясь главенствующей, однозначно указывает своей нечетностью на примат Космоса. Следовательно, можно говорить о числителе искомой дроби как о знаке, доминантой которого является гармония центра.

Знаменатель дроби искомого ипсилона Звездного выражен в трехчленной вербальной структуре, систематизирующей парадигмообразующие элементы каждого из трех событий в изложении 1942 года. Это птица, гусеница, яблоко. Вербальная цепочка этих трех знаков поддается тривиальной перекодировке в образную систему всей предложенной парадигмы, сводимую на сюжетном уровне к следующему: гусеница съедает яблоко, птица съедает гусеницу. Схематически этот уровень выглядит так:

яблоко → гусеница → птица

Система не замкнута, а потому не дает в качестве итога бесконечность. Но в то же время соотносится с необходимым разложением всей системы по принципу редукции предыдущего элемента последующим, в итоге чего в знаменателе остается только птица. Однако о тотальной редукции первого и второго образов — яблока и гусеницы — говорить не приходится в силу того, что оба эти образа в итоге включаются в третий, формируя, метафорически выражаясь, матрешку. В ней птица актуализирует только внешнюю фигуру, внутри которой расположена гусеница, содержащая, в свою очередь, внутри себя яблоко, являющееся, таким образом, стержневым ядром всей трехчастной системы предложенного знаменателя искомой дроби. Итог знаменателя может быть представлен в виде трех концентрических кругов, вписанных друг в друга и формирующих целостное единство в стилистике нижней части аристотелевской шкалы бытия.

Между тем система, составляющая знаменатель, попадает в зависимость от итогового числителя, где, напомним, доминантой оказалась гармония центра. В системе знаменателя по разным основаниям таковых центров оказывается три: это птица как итог, частично редуцирующий два других образа; яблоко как стержневое ядро всей предложенной матрешки; и гусеница как объективный центр в изначальной цепочке, то есть образ, занимающий срединное положение в парадигме „яблоко — гусеница — птица“. Гармония всех трех образов соотносится с гармонией, эксплицированной в числителе. Тем самым формируется однозначный результат искомой дроби, явленный соотнесением числителя и знаменателя, а из него вытекает единственно возможный ипсилон: павлин».

Первым на столь блистательное построение Мессинга откликнулся У Э:

— А знаете, друзья, я почему-то еще утром понял, что, хотим мы того или нет, а очень скоро нам придется получить павлина в виде очередного ключа для нового нашего шага на пути к истине.