Мишель Блаво - 33 лучших дыхательных упражнения из всех методик и практик

Выслушав этот чудесный текст, я уснул почти сразу же. Снилось мне, будто я иду по бескрайнему зеленому лугу, над которым кружат бабочки. От рощицы, что виднеется справа над рекой, слышится пение птиц — такое дивное, что весь век только бы и слушать это волшебное пение. Запах цветов легок и мягок. А жизнь во всем мире только начинается.

И никогда не закончится она — эта чудесная жизнь среди цветов и трав, пения птиц и ярких крыльев бабочек. Воздух над лугом — тихий и прозрачный, легкий и немного печальный.

Плакал ли я во сне? Да, не скрываясь и не таясь, скажу, что я плакал, но слезы эти были чистыми и радостными. Наконец, я взлетел. И мой полет был сладостным и долгим.

Но в мире не бывает ничего бесконечного — полет мой был прерван криком Леонида:

— Рушель! Вставай скорей! Петрович, наш Петрович исчез!

И был это уже не сон. Я вскочил и вслед за Леонидом и уже проснувшимся Мессингом ринулся к выходу из пещеры. Когда мы добежали до обрыва, на котором вся в слезах стояла Настя, Леонид рассказал мне, Мишелю Мессингу и подоспевшему монаху следующее:

— Мы с Настей встали ранним утром, только еще всходило солнце. Еще с вечера мы условились, что утром придем на это самое место, чтобы встретить вместе рассвет. Мы встали на край обрыва, откуда так хорошо видно восходящее дневное светило…

Леонид замолчал, его переполняли эмоции, что было очевидно не только по тому, что стал срываться голос моего друга, но и по тому, как глаза его увлажнились. Кажется, он готов был заплакать. Тогда на помощь пришла Настя:

— Мы с Леонидом держались за руки, вместе постигая красоту этого мира, вместе дышали этим воздухом, нам было так хорошо, так радостно и так тепло! Мир вокруг нас и мир внутри нас были прекрасны! И вот тут-то мы оба и услышали, как нас окликнули. Мы оглянулись одновременно и увидели, как к нам приближался Петрович. Он улыбался и махал нам рукой. Леонид помахал в ответ…

— Да, — продолжил Леонид, — я помахал в ответ. И Петрович крикнул, что ему пришла в голову интересная мысль, и он хотел бы этой мыслью поделиться с нами. Нас разделяло, пожалуй, не больше двадцати, ну, может, двадцати пяти метров. Петрович сказал еще что-то, я, признаться, не расслышал, потом он взмахнул рукой так, словно хотел что-то показать нам. Я машинально посмотрел туда, куда показал Петрович.

Настя только кивнула. Леонид продолжал:

— Это заняло секунду, и взор мой вернулся на то место, где только что шел Петрович, но его там уже не было. Он словно сквозь землю провалился. В тот же миг мы с Настей ринулись к месту исчезновения Петровича… Прошло буквально несколько минут! Я ничего не понимаю!

Мы все стояли в растерянности. Что делать? Надо было искать Петровича. И тут слово взял монах:

— Господа, помните, вчера в завершении экскурсии я поведал вам о том, сколь трудно порою бывает найти вход в третью пещеру, которая расположена где-то здесь, совсем рядом. И еще сказал я, что этот вход иногда находится сам — тогда, когда человек его совсем не ищет. Тот, кто специально ищет пещеру, ничего не находит.

— Простите, — вмешался Мессинг, — а те, кто побывали в третьей пещере, что рассказывают? Что видели они там?

Монах впервые нахмурился и после небольшой паузы выразился неопределенно:

— В том-то и беда, что все, кто возвращался из той пещеры, ничего про нее не рассказывали. Только улыбались…

— Как бы там ни было, — заметил Леонид, — мы все должны сейчас сосредоточиться на поисках Петровича. Ну, не бывает такого, чтобы человек исчез бесследно. Не бывает!

— К сожалению, — проговорил монах, — в здешних краях случается много такого, что не поддается рациональному осмыслению. Но вы абсолютно правы в том, что поиски надо начинать сию же минуту. Если Кайлас захочет, чтобы мы нашли вход в пещеру, куда провалился ваш друг, то Кайлас позволит нам это сделать. Но если Кайлас этого не захочет…

— Что с того?! — воскликнула Настя. — Все равно мы не сдадимся на волю своенравной горы, а будем искать! Наш друг, возможно, в опасности, а мы теряем время!

— А может быть, никакой опасности и нет, — грустно сказал монах, — может быть, Петровичу сейчас хорошо, гораздо лучше, чем нам…

— Коллеги, — обратился к нам Мессинг, — я предлагаю положиться на выработанные веками техники поиска пещер, а не на нашу с вами весьма сомнительную интуицию.

— Что это за техники, Мишель? — спросил я.

— О, они очень просты. Достаточно представить ряд специфических факторов как систему, чтобы потом уже без всякого труда обнаружить наличие пещеры, куда попал наш друг. Начнем с деревьев: те деревья, ветки которых обильнее поросли листвою с северной стороны, находятся ближе к входу в пещеру, нежели те, на коих листва гуще с южной стороны. Происходит это потому, что особый микроклимат пещер способствует росту листвы на северной стороне деревьев.

Действительно, такие деревья были вскоре нами обнаружены.

— Это еще не все, — продолжал Мессинг. — Поблизости к пещере трава имеет совершенно особую форму.

Тут Мессинг достал из кармана блокнот и нарисовал нечто грушевидное:

— Вот такой формы должны быть травинки.

Мы устремились на поиски грушевидных травинок. Не без гордости признаю, что первым их обнаружил я.

Благодаря деревьям с обильной листвой по северной стороне и особой траве нам удалось существенно локализовать сектор поиска. Но Мишель решил, что локализация должна быть еще более точной, а потому предложил нам еще два фактора, указывающих на наличие пещеры:

— Теперь, коллеги, обратите внимание на камни. Камни должны быть красноватого цвета. Также наличие пещеры способствует тому, что верхний слой почвы в этих местах обладает совершенно особой консистенцией. Очевидна близость песку, но очень крупному и сырому. И конечно, цвет! Почва в пещерных местах будто бы прозрачна. Такова уж ее специфика, — прозрачна, словно сахар или соль. Только, подчеркиваю, очень крупнозерная, крупнее кристаллов соли.

Мы стали искать среди уже обнаруженных деревьев и трав описанную Мессингом почву и красные камни. На этот раз Настя Ветрова нашла несколько красноватых камней, а вслед за этим — ту самую почву.

Теперь спектр обнаружения пещеры локализовался до разумных пределов. Но что делать дальше? Где же этот злополучный вход, который находит человека сам, а человек найти его не может? Все мы с надеждой посмотрели на Мессинга. Мишель осмотрелся и с уверенностью Кутузова перед Бородинским сражением указал на трухлявый пень рядом с нами.

— Коллеги, — сказал Мессинг, — нам даже не придется копать землю, чтобы попасть в пещеру. Достаточно будет отвернуть дерн возле старого пня.