Повесть о Варлааме и Иосафе

Тогда Зардан сам с разсветом поспешил к царю. Придя к нему, он поклонился ему до земли. Царь же ему говорит: "Для чего ты пересилил себя и явился ко мне? Я сам хотел навестить тебя и этим выказать всем мое к тебе расположение". Зардан же ему отвечает: "Мой недуг, царь, не подобен обыкновенным людским недугам: от забот и скорби моего сердца и души занемогло и тело мое". Когда же Авенир спросил, что за причина такого душевнаго недуга, то он отвечал ему: "Я нахожусь в большой опасности и заслуживаю строгаго наказания; заслуживаю быть подвергнутым многим казням за то, что я нерадиво исполнял твое приказание и теперь виновник большаго для тебя горя". Тогда царь снова спросил его: "Какое же это ты причинил мне горе и почему тебе предстоит опасность?" Зардан отвечал: "Я был небрежен в исполнении обязанностей относительно господина моего, твоего сына: какой-то дурной человек, злой обманщик, пришел к нему и сообщил ему христианское учение". После этого он последовательно передал царю все, сказанное Варлаамом царевичу, с какою радостью он принял его слова и как он теперь всецело стал христианином. Наконец, он объявил, что имя этого старика Варлаам.

Авенир и раньше слышал о Варлааме, о его строгом подвижничестве. Когда же он услышал сообщенное ему Зарданом, то пришел в страшное смятение и отчаяние, исполнился гнева и призвал Арахию, который занимал у него первую должность, был его первым советником во всех тайных совещаниях, и, кроме того, сведущим в астрологии.

Когда он явился к царю, последний в тревоге и волнении разсказывает ему о случившемся. Арахия, видя его смятение и отчаяние, говорит ему: "Не тревожься и не печалься, царь! Мы еще не потеряли надежды образумить его, и я наверное знаю, что он очень скоро отречется от заблуждения этого учения и покорится твоей воле".

Ободрив такими словами царя, Арахия начал обдумывать с ним, как лучше всего достигнуть цели. "Прежде всего, царь,— говорит он,— поспешим завладеть этим Варлаамом. Если нам удастся это, то я уверен, что мы не обманемся в надежде. Убежденный или словами, или разнаго рода пытками, он будет утверждать поневоле, что говорил ложь и этим убедит моего господина, а твоего сына, возвратиться к отцовской вере. Если же этот способ не удастся, то я знаю другого старика-пустынника по имени Нахора, который до того похож во всем на Варлаама, что невозможно узнать, что это не он. Этот Нахор — мой бывший наставник в науках и вполне нашего образа мыслей. Я отправлюсь к нему ночью и разскажу ему все дело подробно. Потом пустим слух, что Варлаам пойман и представим Нахора за него. Нахор, с своей стороны, выдаст себя за Варлаама и приверженца христианства и будет состязаться с сторонниками нашей веры. Затем, после долгаго словеснаго состязания, он будет совершенно побежден. Царевич же, видя поражение мнимаго Варлаама и нашу победу, естественно перейдет на сторону победителей. При этом нам много поможет его боязнь лишиться наследства царскаго престола и желание сделать угодное тебе. К тому же и мнимый Варлаам должен будет обратиться и сказать, что признает свою прежнюю веру заблуждением".

Царь очень обрадовался такому плану, питая пустыя надежды. Узнав, что Варлаам недавно отправился в обратный путь, он поспешил принять меры, чтобы овладеть им. Поручив страж охранят все проходы и выходы, он сам на лошади стерег один путь, который особенно подозревал, желая, во чтобы то ни стало, овладеть Варлаамом. Прокараулив здесь напрасно целых шесть дней, огорченный неудачею, он удалился в одно из городских предместий и остановился в находившемся там царском дворце.

Арахию же с несколькими всадниками отправил на поиски за Варлаамом, велев им отправиться в самую Сенаарскую пустыню. Прибыв туда, Арахия стал разспрашивать всех окрестных жителей о Варлааме. Но так как все они отвечали, что не видели такого мужа, то он отправился в глубь пустыни отыскивать последователей правой веры.

Объехав почти всю пустыню, перешарив все самыя крутыя горы и овраги, Арахия со своим отрядом, взошедши на вершину одной горы, увидал у ея подошвы общество пустынников. Тотчас же, по приказанию своего вождя, все во весь дух бегут с горы, стараясь перегнать один другого. Достигнув подошвы, они, подобно стае собак или каких-нибудь диких зверей, набрасываются на пустынников и схватывают их. Отшельники эти, на лицах которых были видны следы трудов в пустыне, самим наружным видом внушали уважение. Но посланные Арахиею не замечают ничего этого. Схватив, они влекут их к своему начальнику. В течение всего этого времени пустынники не выразили никаких признаков страха или печали. Шедший впереди их старший нес мешок, наполненный останками прежде умерших святых отцов.

Увидев их, но не видя между ними Варлаама (он знал его наружность), Арахия очень опечалился и говорит им: "Где тот обманщик, который совратил царскаго сына?" Тогда несший мешок отвечал ему: "Таковаго среди нас нет, да и не будет его. По милости Христа он бежит от нас и живет среди вас". "Так ты знаешь его?— спросил Арахия.— Да, конечно,— отвечал пустынник,— я знаю о существовании обманщика, котораго зовут диаволом и который живет среди вас, которому вы служите и повинуетесь".— "Я тебя спрашиваю о Варлааме, а именно спросил тебя, где он находится".— "Для чего же ты говоришь о каком-то, совратившем царскаго сына! — отвечал монах. Ибо, если ты ищешь Варлаама, то тебе следовало бы спросить: где находится спасший царскаго сына от обмана и направивший его на путь истины? Это наш брат и сподвижник, но мы уже давно не видели его".—"Так укажи нам место его пребывания",— сказал Арахия.—"Если бы Варлаам желал вас видеть, то он сам бы вышел к вам на встречу. Мы-же не можем указать тебе места его пребывания".—"Так если вы мне сейчас не доставите Варлаама, то я вас предам неслыханным казням!"— закричал разгневанный Арахия, зверски посмотрев на него.

— "Что же ты заметил у нас такого, что бы могло нас так привязать к этой временной земной жизни, чтобы мы испугались смерти, которою ты угрожаешь?—отвечал подвижник.— Я тебя скорее буду благодарить за то, что ты дал нам возможность умереть за добродетель, что вывел нас из этой жизни. Мы не мало боялись предстоящаго ея конца именно в виду его неизвестности, не зная какими он нас постигнет. Мы боялись, чтобы шаткость наших убеждений и диавольские наветы не заставили нас переменить образ мыслей и нарушить завет с Богом. Итак, не имея никакой надежды узнать от нас то, чего вы желаете, исполни немедля свое намерение. Ибо мы не укажем вам ни места пребывания нашего брата, хотя и знаем его, не выдадим других неизвестных вам монастырей, считая позором избегать смерти, но скорее умрем мучениками за добродетель, не колеблясь за имя Божие пролить свою кровь".