И.К.Сурский - Отец Иоанн Кронштадский (Том 1)

Отец Иоанн сказал, что ему 79 лет и рассказывал о СВОЕЙ мучительной болезни, не дающей ему ни днем, ни ночью покоя более, чем на 15-20 минут. И только во время служения литургии, - природа дает ему ослабу часа на два.

Несмотря на требование врачей о. Иоанн наотрез отказался от скоромного питания.

о.Иоанн сказал:

«Благодарю Господа моего за ниспосланные мне страдания, для предочищения моей грешной души, Оживляет Св. Причащение».

Митрополит Владимир вспомянул о посещения о. Иоанном Москвы, - просил покрыть своею любовью, если когда недосуги мешали оказать ему духовное внимание и просил молиться и в сей и в будущей жизни.

Старец сказал:

«Что вы, владыко святый, меня просите, я всегда в сердце своем носил и сохрани до конца дней моих особую любовь и почитание вашей святыни».

6 декабря о.Иоанн служил раннюю обедню, а позднюю служили оба епископа. Когда в своих проповедях они касались личности о. Иоанна и упоминали о публицистах и актерах, устроивших гонение на о. Иоанна и дерзнувших оскорблять святого, то рыдания прерывали проповедников.

Когда епископы и протоиерей Восторгов посетили отца Иоанна, то он удалился с ними в свою комнату и беседовал с ними около часа, как он сам сказал, о предметах первейшей важности. Собеседники вышли от о. Иоанна в слезах.

10 декабря о. Иоанн отслужил последнюю литургию, силы его оставили.

В течение этого времени о.Иоанн говаривал:

«Возгораюсь крепким желанием видеть Художника, который и меня сотворил премудро по образу и подобию Своему с разумом, чувством, свободною волей и бессмертием по душе. Когда увижу Его, Желанного?»

12 декабря 1908 года в 53-ю годовщину со дня посвящения о. Иоанна в сан священника я поехал с протоиереем о. Михаилом Прудниковым к о. Иоанну в Кронштадт, но узнав, что он очень слаб, я не решился его беспокоить и вернулся в Петербург; протоиерей же о.Михаил Прудников вошел.

Бог открыл о.Иоанну день его кончины еще задолго.

За 15 лет до смерти, при закладке в Кронштадте морского собора, о. Иоанн сказал: «когда стены будут выведены под крышу - меня уже не будет».

«Какое сегодня число?» - спросил о. Иоанн 18-го декабря 1908 года у игумении Ангелины. Получив ответ, он сказал: «слава Богу, еще два дня, все успеем сделать».

Несмотря на крайнее недомогание, о. Иоанн не переставал принимать ежедневно Святое Причастие 18 декабря к нему явился со Св. Дарами ключар Андреевского собора. О. Иоанн хотел сам встретить и принять Св. Причастие, но силы оставили его, и находившимся в комнате едва удалось поддержать старца. Вскоре он впал в забытье, которое затем сменилось тяжелыми стонами, свидетельствовавшими о тяжелых страданиях больного.

Так прошла ночь на 19-е число. В этот день отец Иоанн находился в полусознательном состоянии.

К вечеру на двадцатое к о. Иоанну вернулось полное сознание, а вместе с тем он почувствовал себя чрезвычайно тяжело и стал жаловаться окружающим на страшный жар во всем теле. Окружающие поняли, что это значит.

«Батюшка умирает»... Эта печальная весть, подобно молнии, в один миг разнеслась по всему Кронштадту. В Андреевском соборе решено было, не дожидаясь утра, отслужить литургию и после нее причастить о. Иоанна. Многочисленный народ, присутствовавший при этой ночной литургии, навзрыд плакал; плакали и священнослужители, совершавшие ее.

По окончании литургии священнослужители отправились со Св. Дарами на квартиру о. Иоанна. Он был в забытьи.

«Душно мне, душно!» - услышали окружающие.

Хотя и с большим трудом, больного удалось причастить. После принятия Св. Тайн он продолжал лежать с закрытыми глазами и изредка стонал. Дыхание его стало порывистым, что означало уже близость смертного часа.

В 6 часов утра священник стал читать отходную. Больной лежал безмолвно, с закрытыми глазами.

В 7 ч. 40 м. утра 20 декабря 1908 г. о. Иоанн тихо отошел ко Христу на восьмидесятом году жизни.

Честна пред Господом смерть Преподобных Его.

Когда весть о кончине Великого Чудотворца, молитвенника и доброго пастыря-благотворителя разнеслась по Петербургу, то я с другом моим протоиереем Гронским тотчас отправился в Кронштадт. Протоиерей Гронекий приподнял для меня «воздух», покрывавший лицо о. Иоганна и я увидел, что покойный лежит с приоткрытым ртом и во рту все розово. Я два раза прикладывался к руке о. Иоанна, вечером и утром.

Рука была не холодная и не окоченевшая.

Тело о.Иоанна было торжественно перевезено из Кронштадта по льду моря в Ораниенбаум и оттуда по железной дороге в Петербург. Лед на Финском заливе был слабый и очень удивительно, что он выдержал громадную массу народа, шествовавшего в погребальной процессии. До моря по улицам Кронштадта шпалерами стояли войска. Во время следования процессии с гробом по Измайловскому проспекту Петербурга одна женщина получила исцеление от застарелой болезни. Чудо это описано в книжке, специально посвященной описанию кончины и погребения о. Иоанна (издание Иоанновского женского монастыря). Гроб был поставлен в большом соборе Иоан-новского женского монастыря.

Погребение состоялось на следующий день. Службу совершали три митрополита. Я опять прикладывался к руке о. Иоанна, которая оставалась нехолодною и неокоченевшей.

В тот момент, когда Митрополит Антоний клал в гроб разрешительную молитву, моя жена обращается ко мне и говорит: «ты видел!?» Мы стояли на стульях между колоннами соборной церкви монастыря, чтобы лучше видеть. Я спросил у жены, про что она говорит. Она ответила, что видела, как о. Иоанн сделал движение рукой.

Похоронили о. Иоанна в церкви-усыпальнице, специально заранее устроенной в подвале. Вся церковь облицована белым мрамором, иконостас и гробница тоже из белого мрамора. В церкви множество круглых матовых электрических лампочек. Иконы написаны нашим знаменитым художником, если память мне не изменяет, Нестеровым.

Церковь маленькая, но поразительной красоты. Сооружена она на личные средства матушки казначеи монастыря и обошлась около 30.000 рублей.

Священник о. Иоанн Альбов в «Русском Паломнике», № 4 от 24 января 1909 г., сообщил свои воспоминания, в связи с погребением о. Иоанна.

«При жизни о. Иоанна я не принадлежал к его почитателям в строгом смысле этого слова, хотя глубоко уважал этого пастыря, которого знала вся Россия.

Конечно, я не верил и возмущался выходками левых газет, которыми старались загрязнить уважаемого пастыря. Я считал своим долгом всегда защищать его имя и в частных разговорах и на лекциях выяснить их тайный смысл - во что бы то ни стало уронить авторитет необыкновенного священника, а вместе с ним и всю вообще пра-вославную церковь... но все это было еще далеко от «почитания» о. Иоанна.