Псковская монахиня Антония видела ад и была возвращена Богом на землю

В комнате стало темно. Ангелина удивилась: она видела!

- Справа от моего тела лежала голая женщина с наспех зашитым разрезом на животе, - вспоминает монахиня. — Я поразилась: прежде никогда не знала ее. Но почувствовала, что она мне почти родная. И что я знаю, от чего она умерла - случился заворот кишок. Мне стало страшно в мертвецкой. Бросилась к двери — и прошла сквозь нее! Вышла на улицу - и остолбенела. Трава, солнце - все исчезло! Бегу вперед, а мне дороги нет. Как привязанная к больнице. Вернулась обратно. Врачей, больных в палатах и коридорах вижу. А они не замечают меня. Глупая мысль в голову пришла: “Я теперь человек-невидимка!”. Смешно самой стало. Стала хохотать, а меня никто не слышит. Попробовала сквозь стену пройти — получилось! Вернулась в мертвецкую. Опять увидела свое тело. Обняла себя, стала тормошить, плакать. А тело не шевелится. И я зарыдала, как никогда в жизни - ни раньше, ни потом — не рыдала...

Матушка Антония рассказывает:

- Вдруг рядом со мной, как из воздуха, появились фигуры. Я их для себя назвала - воины. В одежде, как у святого Георгия Победоносца на иконах. Почему-то я знала, что они пришли за мной. Стала отбиваться. Кричу: “Не трогайте, фашисты!” Они властно взяли меня под руки. И внутри меня голос прозвучал: “Сейчас узнаешь, куда попадешь!” Меня закружило, во мрак окунуло. И такое нахлынуло - страсть! Боль и тоска невозможная. Я ору, ругаюсь всяко, а мне все больнее. Про эти мучения рассказать не могу - слов таких просто нет... И тут па правое ухо вроде как кто тихонечко шепчет: “Раба Божия Ангелина, перестань ругаться - тебя меньше мучить станут...” Я затихла. И за спиной словно крылья почувствовала. Полетела куда-то. Вижу: слабенький огонек впереди. Огонечек тоже летит, и я боюсь отстать от него. И чувствую, что справа от меня, как пчелка малая, тоже кто-то летит. Глянула вниз, а там множество мужчин с серыми лицами. Руки вверх тянут, и я их голоса слышу: “Помолись за нас!” А я перед тем, как умереть, неверующая была. В детстве окрестили, потом в храм не ходила. Выросла в детдоме, тогда нас всех атеистами воспитывали. Только перед операцией про Бога и вспомнила... Той “пчелки” справа не вижу, но чувствую ее. И знаю, что она не злая. Спрашиваю ее про людей: “Кто это и что это?” И голосок тот же, ласковый, отвечает: “Это тартарары. Твое место там...” Я поняла, что это и есть ад.

- Вдруг я почувствовала себя как на Земле. Но все ярче, красивее, цветет, как весной. И аромат чудный, все благоухает. Меня еще поразило: одновременно на деревьях и цветы, и плоды - ведь так не бывает. Увидела стол массивный, резной, а за ним трое мужчин с одинаковыми очень красивыми лицами, как на иконе “Троица”. А вокруг много-много людей. Я стою и не знаю, что делать. Подлетели ко мне те воины, которые в морг приходили, поставили меня на колени. Я наклонилась лицом до самой земли, но воины меня подняли и жестами показали, что так не надо, а нужно, чтобы плечи были прямо, а голову склонить на грудь... И разговор начался с теми, что за столом сидели. Меня поразило: они знали все обо мне, все мои мысли. И их слова словно сами возникали во мне: “Бедная душа, что же ты столько грехов набрала!” А мне было ужасно стыдно: вдруг ясно вспомнился каждый мой плохой поступок, каждая дурная мысль. Даже те, которые я давно забыла. И мне вдруг себя жалко стало. Поняла, что не так жила, но не обвиняла никого - сама свою душу сгубила..

- Внезапно я поняла, как надо называть того, кто в середине сидит, сказала: “Господи!” Он отозвался - в душе сразу такое райское блаженство наступило. Господь спросил: “Хочешь на Землю?”

- “Да, Господи!” - “А посмотри вокруг, как здесь хорошо!” Он руки вверх воздел. Я посмотрела вокруг - и ну все как засияло, так было необычайно красиво! А внутри меня вдруг случилось то, чего я не испытывала никогда: в сердце вошли бесконечная любовь, радость, счастье — все разом. И я сказала: “Прости, Господи, я недостойна!” И тут пришла мысль о сыне, и я сказала: “Господи, у меня сын есть Сашенька, он без меня пропадет! Сама сирота, от тюрьмы не убереглась. Хочу, чтобы он не пропал!” Господь отвечает: “Ты вернешься, но исправь свою жизнь!”

- “Но я не знаю как!” - “Узнаешь. На твоем пути попадутся люди, они подскажут! Молись!” - “Но как?” - “Сердцем и мыслью!”.

- И тут мне будущее открыли: “Выйдешь вновь замуж”. - “Кто же меня возьмет такую?” — “Он сам тебя найдет”. - “Да не нужен мне муж, я с прежним пьяницей на всю жизнь намучилась!”

- “Новый будет добрый человек, но тоже не без греха. С Севера не уезжай, пока сына в армию не проводишь. Потом встретишь его, женишь. А затем суждено тебе брата найти”. - “Неужто он жив? Я с войны о Николае вестей не имею!” - “Инвалид он, на коляске ездит. Найдешь его в Татарии и сама туда с мужем переедешь. Ты брату будешь очень нужна, будешь ухаживать за ним и сама похоронишь его”. - “А с сыном все хорошо будет?” - “За него не беспокойся. Он, как станет взрослым, от тебя откажется. Но ты не унывай. Помни Господа и расскажи людям о том, что видела здесь! И помни - ты обещала исправить свою жизнь!”

- Очнулась я уже в своем теле. Почувствовала, что мне очень холодно: я замерзла сильно. Взмолилась: “Мне холодно!” И голос слышу в правом ухе: “Потерпи, сейчас за тобой придут!” И точно: открывается дверь, входят две женщины с тележкой — хотели анатомировать меня везти. Подошли ко мне, а я простыню сбросила. Они - в крик и бежать! Профессор Псахес, который меня оперировал, с медиками прибегает. Говорит: “Не должно быть, что жива”. Светит какой-то лампочкой в зрачок. А я все вижу, чувствую, а окоченела так, что сказать ничего не могу, только мигнула глазами. Меня привезли в палату, обложили грелками, закутали в одеяла. Когда согрелась, рассказала о том, что случилось со мной. Борис Исаакович Псахес внимательно выслушал. Сказал, что после моей смерти прошло три дня.

- Еще в больнице, — рассказывает матушка Антония, - я написала о том, что со мной произошло, в журнал “Наука и религия”. Не знаю, напечатали ли. Профессор Псахес назвал мой случай уникальным. Через три месяца выписали.

— Уехала я обратно в Якутию, - рассказывает матушка Антония. - Опять в “Якутзолото” устроилась, я там на хорошем счету была. Работаю, сына ращу. В церковь ходить стала, молиться. Все случилось так, как мне на том свете предсказано было. Замуж вышла, потом сына женила. И старшего брата Николая, с войны потерянного, нашла - в Татарии. Он одинокий был, инвалид на коляске, уже сильно больной. Мы переехали в Нижнекамск, поближе к брату. Квартиру нам с мужем там дали, как северянам. Я к тому времени уже на пенсии была. Ухаживала за братом до самой его смерти. Похоронила, оплакала.