И. Мардов - Человек в Замысле Бога. Книга четвертая

* * *

С помощью Света Сознавания можно сознавать и сверху, и снизу, и с боков. Разумением ощутить можно лишь то, с кем возможен контакт на одном и том же уровне. Духи мира языка могут воспринять разумением только духи одной с ними сферы Шестого Лица, из сферы Шестого в сферу Шестого.

Потенция выражения существующего в Природе сферы Первого Лица получена миром языка из сферы Шестого Лица – от духов создания Демиурга земной Природы.

Мир языка принимает в себя образы-смыслы Природы такими, как они созданы духами создания Демиурга земной Природы в качестве заданий для духов делания.

Духи создания Демиурга земной Природы создают великое множество типовых образов-смыслов – точнее, они сами являются ими. Мир языка своим разумением воспринимает духи создания Демиурга земной Природы, так же как лист или комар своим разумением воспринимает из земной действительности созданное духами делания (и эволюцией) Демиурга земной природы.

Мир языка воспринимает не каждую травинку (как мир филических двойников), а укрупненно природное явление как таковое, образы-смыслы общих типовых моделей растительной и животной жизни, без подробностей и конкретности.

Мир языка предоставляет духам создания Демиурга Природы возможность реализовать себя в качестве духов потенции высказывания. И эти же духи создания реализуют себя через духов делания в земной Природе. Эти реализации, разумеется, находятся в соответствии и потому предоставляют человеку возможность «давать имена».

Духи мира языка, зафиксировав в себе духи создания земной Природы в качестве потенции выражения, затем реализуют эту потенцию через мозг человека в земных условиях – в речи слов, жестов, музыки. Человек умеет называть (назвать самому себе, а не подать сигнал другому словом) потому, что в его распоряжении оказываются духи мира языка, получившее свое содержания от духов создания земной Природы.

Заполненный от духов создания Демиурга Природы мир языка дает человеку костяк слов и побуждает, даже требует от человека растить его в речь.

Нельзя, разумеется, полагать, что каждое наше слово или лингвистическая конструкция возникли по потенции в горних сферах мира языка. Мир языка предоставляет человеку небольшое ядро речи и тем дает основу для творческой разработки речи из всего того, что так или иначе воспринимается им. Человек сам призван растить данное ему в зародыше в свой собственный человеческий мир языка.

Человек дает имена многому такому, чему нет потенции выражения в мире языка. И даже создает новые потенции выражения. Мозг человека переводит впечатления и значения в образы и смыслы, которые сами требуют слово, независимо от того, имеют ли они потенцию выражения в мире языка или не имеют.

Свет Сознавания, пусть и действующий в сфере Первого Лица, освещает все вокруг себя несравненно ярче и шире, чем разумение, пусть и сферы Шестого Лица. В Светах Сознавания человек видит так и то, что духи мира языка «видеть» не могут. Свет Сознавания расширяет предоставленные из мира языка возможности и создает новые.

Человек принимает в себя далеко не все потенции мира языка, но и то ядро, которое он принимает от него, вполне достаточно для того, чтобы Светами Сознавания охватить всю Природу и весь Мир, и с помощью своей творческой авторской воли создать из данного ему зародыша свой человеческий мир языка.

* * *

Надчеловеческая потенция выражения мира языка реализуется в человеческой речи. Духи потенции мира языка в мозге заряжаются Светом Сознавания, выносятся в филическую душу и отдаются в распоряжение Я-Встречи. К этому процессу подключается авторское Я, потом и серафическая личность. Филическая душа исходно напитана от мира языка, мира потенции высказывания. Все, что в ней затем нарождается, само собой соотносится с миром языка. Другой вопрос, востребуется ли и как.

Человек видит образ дерева – созданное духами создания Демиурга Природы филическое существо – и называет это филическое существо, подразумевая все дерево. Чтобы суметь назвать, нужно быть причастным к потенции выражения образа дерева в мире языка.

Человек, видя другого человека, воспринимает не столько черты его лица, сколько его внутренний образ, одному ему присущее сокровенное выражение его лица. В мире языка ему ничего не соответствует. Исходно предоставленное из мира языка (общий тип человека в составе Природы) не обеспечивает выражение движений человеческого внутреннего мира.

Человек сам с огромными усилиями и ухищрениями высвечивает понятиями свой внутренний мир Светами Сознавания, которых в мире языка нет.

Память языка в мозге – от разработки потенции духов мира языка человеком. Причастность к определенному выражению языка, по-видимому, выносится в клетку мира филических двойников.

Филические двойники, созданные человеком в мире филических двойников, вообще говоря, способны пользоваться (и весьма красноречиво) словом, получая Свет Сознавания в общении с носителем языка, с человеком, в основном, в сновидениях. В сновидениях они чрезвычайно редко (в сбоях?) говорят на незнакомом языке. Видимо потому, что получают Сознавание от того, кому являются.

Сновидения – и из мира филических двойников, и из мира языка. Сюжеты в сновидениях и все, что действует на глазах человека во сне, – из мира филических двойников. Все сонные и полусонные откровения, видения и прозрения – из мира языка (и мира потайных двойников). Мир языка открывает человеку то, что сам он осознать не может. Без этих откровений из горнего мира языка невозможны искусство, религия, мысль.

7

Сравнивать между собой разные стороны Структуры по силе, напору и яркости ума и сердца совсем непродуктивно. Но можно отметить, что стороны Структуры освоены словом и понятиями не одинаково. Общедушевная и особенно общедуховная жизнь куда более обеспечена в этом отношении, чем личнодушевная и особенно личнодуховная. Достаточно сравнить авторов общедуховной и общедушевной жизни (власть светскую и духовную) с авторами личнодуховной и личнодушевной жизни. Общедушевная мораль разработана в языках несравненно лучше, чем свободное нравственное чувство (своя совесть). То же можно сказать об обслуживающем совместную жизнь уме и разуме-мудрости, об общедушевной сторгичности и сторгиодуховности, о яфетической (общекультурной) жизни и личном творческом процессе. По полноте и определенности понятийного выражения Вероисповедание и личнодуховность вообще несопоставимы.

Происходящие в обществе сдвиги далеко не всегда поняты, но видны. Происходящее в исторической жизни понимаемо только ситуативно, плохо осмысливается, но ярко осознается. Личнодуховная и сторгиодуховная жизнь меркнет перед яркостью общедуховной жизни. Для общего сознания их как бы и нет. А есть одна духовная жизнь, жизнь общедуховная.